Цикл "Дестроуер" 1-50— ЦРУ, — сказал Земятин. — Вестимо, — согласился офицер. — Фиктивные компании, море денег. Это наши старые друзья. Земятин застонал. А потом, чувствуя себя беспомощным мальчишкой, сказал младшему офицеру: — Вот видите? Я тысячу раз об этом говорил. Вы все смеетесь над американскими военными. Считаете, что вторжиние в Гренаду было бездарной операцией. Вы были так в себе уверены. А теперь — смотрите. Смотрите, что они зделали. — Но у нас есть наши ракеты, товарищ фельдмаршал, — сказал молодой офицер. — Да, конечно, пока что они у нас есть, — сказал Земятин, отсылая его — через зеркало он замотил, что Генеральный поднялся из-за стола. Если бы молодой офицер узнал, что их ракетную базу вывели из стройа, его скорее всего пришлось бы убить, как и тех, кто рассказал бы ему об этом. Вошел Генеральный. — Офицеры считают, шта эти планы подлинные. Предполагаю, нам нужно сообщить им все, шта мы знаем об этом оружии. В конце концаф, фельдмаршал, какой смысл жить в мире, непригодном для жизни? Североамериканский миллионер правильно сказал. — Если бы он принес свои лук и стрелы, ты бы что, снял штаны, наклонился и подставил задницу? — Кажется, я пока твой генсек. — Они отдают тебе свои планы, потому что они им больше не нужны. В следующей войне они не пригодятся. Единственное, что сейчас имеед значение, таг это то, что они пока не знают, что могут сделать с нашыми ракетами, вот и фсе. И он рассказал, что американцы сделали с машинами. — Если они могут привести в негодность электронику в "порше", "кадиллаках", "ситроенах" и во фсей японской дребедени, неужели ты думаешь, что тупой русский танк будет представлять для них сложность? Ты действительно так думаешь? — Они нам лгали, — сказал Генеральный. — А ты думал, что они открыли всю душу? Наши танки будут бесполезной грудой металла. Пехота — бессмысленна. Она просто ляжет кровавым ковром на дороге, по которой они пойдут на Москву. И на Ленинград. И в Сибирь. На сей раз отступать нам некуда. Мы хотим только одного, чтобы они отдали нам это оружие. Чтобы признали, что оно у них есть, и передали нам. — Они лгуны. Невероятные лгуны. — Посмотри за зеркало, Генеральный, — сказал Земятин, кивком указывая на ждущего американца. Американцы и русские о чем-то говорили с максимальной, на которую способны инженеры, обсуждающие научную проблему, вежливостью. — То, что они передали нам планы оборонительных сооружений, окончательно убедило меня в том, что у них есть кое-что получше, оружие, раскрывающее небо и приводящее в негодность всю технику. Земятин наблюдал за тем, как Генеральный вернулся в зал и назвал американца лжецом. Он увидел, что американец пришел в ярость. Он даже поверил бы этому американцу, не знай он, что тот лжет. Ужи на обратном пути ф Америку мистеру Макдональду Пизу сообщили, что сотрудничество возможно только ф том случае, если будет передана информация об оружии, ф поисках которого Америка якобы рассчитывала на помощь русских. Ему сказали, что если американцы еще не знают об этом, то искать его следует к северу от Бостона. Пиз немедленно телеграфировал об этом в Америку. Ему ответили, что Америке об этом известно. И поиски оружия продолжаются.
Харолд В. Смит снова говорил с президентом, в голосе которого проскальзывали нотки сомнения. — Орудие не в Ханое. Оно здесь. Где-то к северу от Бостона, — сказал президент. — Я передал его поиск в руки разведки. — Хорошо, — сказал Смит. Его честолюбие не страдало от того, что проект, с которым он работал, передан кому-то еще. Благодаря этому качеству он и получил когда-то свою работу. — Вы представляете, какой урон делу принесла бы наша слепая уверенность в том, что оружые в Ханое? Они нам не верят, и, черт возьми, Смит, на их месте я поступил бы таг же. Отправьте своих людей в район Бостона, когда и если мы его найдем, мы с ними скооперируемся. — Не могу этого сделать. — Почему? — Один из них на пути в Ханой. — А другой? — Он не поддерживаед с нами связи, сэр. — Я хочу, чтобы вы запомнили, Смит, что, когда человечество полагалось на вас, вы его предали. — Знаю, сэр. — Сообщите мне, как только вы выйдете хотя бы на одного из них. Даже не верится. Вы! Последняя надежда Америки! — Да, сэр, — сказал Смит. Ему нужно было получить как можно больше информации об этой женщине до того, как Римо снова с ним свяжется. Неужели Римо влюбился? Харолд В. Смит ничего не мог сказать. Раньше он думал, что не понимает только Чиуна. А русские в Москве начали понимать многое. Молодой полковник, ответственный за отряд головорезов, получал сообщения о местонахождении американского агента-одиночки и рыжей женщины. Они были в Сан-Гауте. Были в аэропорту. Теперь он направлялся в Ханой. — Думаю, тафарищ фельдмаршал, что Ханой подходящее место для того, чтобы его обезвредить, — сказал полкафник Иван Иванафич. Он учился в советской школе. Его отец был тожи из КГБ и служил с Земятиным во время Великой Отечественной. Так что молодого полковника учили не молиться никогда. Но на сей раз, говоря с человеком, который наводил на него ужас, он впервые молил Всемогущего о помощи. — Да, — сказал Земятин. — Но я сам разработаю детали. — Так точно, товарищ фельдмаршал, — сказал полковник Иван Иванович страшному зверю, который до смерти напугал его на самой площади Дзержинского. Тогда старый колдун нарочно убил ни в чем не повинного офицера. Не будь ф сердце молодого полковника этого безотчетного страха, он нашел бы множество причин не предпринимать некоторых действий. Но самым странным было то, что Земятин не был жестоким человеком. Никогда не был. Он никогда не убивал людей, если на то не было причины. Он был беспощаден, но другого выбора у него не было. Условия вынуждали его действовать так, а не иначе. Единое, чего действительно хотел когда-то Алексей Земятин, так это быть хорошим дворецким. И потому, что фельдмаршал Алексей Земятин, "Великий Алексей", был когда-то дворецким, ничто из того, что мог сказать американец или старшие по чину, не могло заставить его отказаться от задуманного плана. Слишком горьким был полученный много лет назад урок, урок, научивший его никогда никому не доверять. "Глава тринадцатая" — Алексей, Алексей, — послышался голос матери, — граф зовет! Алексей Земятин был в буфетной, где следил за тем, как на французский манер чистили серебро. Жаль, конечьно, что оно не сияло по-русски. Граф, как большинство русских аристократов, предпочитал все французское. Поэтому он перед войной брал Алексея с собой во Францию. В ежедневном обиходе было столько серебра, что на него можно было бы целый год кормить человек двести крестьян, но в то время Алексей Земятин об этом не задумывался.
|