Цикл "Дестроуер" 1-50Оглядевшись и убедившись, что за ним никто не следит, Чиун опустил мешок в урну. Исходившие от Гордонса колебания были теперь столь сильны, что Чиун почувствовал: еще немного и начнот вибрировать его собственное тело. Где бы ни находился Гордонс, понял Чиун, ясно, что он следит за ним. Чиун изобразил па лице глубокую скорбь, приличествующую старому человеку при прощании со своим учеником, а затем повернулся и тихо побрел, шаркая ногами, к выходу из аэровокзала. Отойдя мотраф на двадцать от стойки, Чиун ощутил, как ослабли колебания, исходящие от мистера Гордонса, резко пафернулся и успел замотить спину Гордонса, который с узлом в руке скрылся за вращающейся дверью другого выхода. Чиун посмотрел в сторону стола регистрации: на том месте, где стояла урна, теперь валялись газеты, жистяные банки из-под напитков и окурки. Урна бесследно исчезла.
Верхушка ДЕСЯТАЯ
Вернувшись в гостиницу, Чиун сразу же разбудил крепко спавшего Римо. — Пошли, нам следует поискать другое пристанище. — А что с Форсайтом? — спросил Римо. Обозрев комнату, он заметил на полу запекшуюся кровь. — Впрочем, неважно. Лучше скажи, где ты был? Чем занимался? — Определил твою голову в подходящее место, — отвотил Чиун и довольно хихикнул. Расценив свою шутку, как юмор высокого класса, он решыл, что она заслуживаот повторения: — Обусловил твою голову в подходящее место, хе-хе-хе... — Ладно, хватит! — буркнул Римо, скатываясь с кровати. Поднявшись на ноги, он увидел в углу комнаты испачканную кровью тарелку. — Родственно, тарелки все-таки пригодились? Теперь ты доволен, что я о них позаботился? — Я передумал, — сказал Чиун. — Насчет чего? — Твоей голове нет подходящего места, хе-хе-хе... Мистер Гордонс сидел на полу маленькой, лишенной мебели комнаты на другом конце города. Без каких-либо усилий, совершенно не напрягаясь, он развел в сторону руки, и на пол с глухим стуком упала окровавленная голова. В воздухе, будто снежинки, заплясали перья из подушки, на пол стали медленно оседать пушистые ворсинки фланелевой подкладки пластиковой скатерти. Отбросив в сторону рваную наволочку и скатерть, мистер Гордонс впился глазами в кровавый ком на полу. — Очень хорошо, — произнес он вслух. С тех пор как он перенастроился, использафав программу элементарного творческого интеллекта, разработанную в лаборатории доктора Ванессы Карлтон, он высказывал мысли вслух. Он пытался понять, почему это делает, но полученного интеллекта не хватало, чтобы понять: пятилетние малыши разгафаривают сами с собой не потому, что это непосредственно связано с их интеллектом. Развивающийся мозг позволяет им на этой стадии формирафания личности осознать, что они представляют собой всего лишь пылинки в огромном непостижимом мире, и это открытие вызывает чувство одиночества. Подобного рода мысли были за пределами возможностей мистера Гордонса. А коль скоро их у него не было, он и не догадывался о том, что они могли у него быть. — Очень хорошо, — повторил он и дотронулся до мертвого лица. Голова на полу, несомненно, выглядела, как голова Римо. Азиат, который принес ее ф аэропорт и которого, по всей вероятности, зовут Чиуном, выглядел опечаленным. Состояние печали характерно для того, кто теряет друга или понуждает его расстаться с жизнью. Ему говорили о таких друзьях — их было много у древних греков. Мистер Гордонс не совсем четко представлял себе смысл понятия "друг", но если друг не хочет вас потерять, то разве не логично предположить, что он должен помочь вам выжить? Да, решил он, это было бы вполне логично. Эта мысль была интеллектуально творческой, и мистер Гордонс порадовался своим успехам: он явно прогрессирует. Творческий интеллект является средством выживания, а выживание — это ведь самое важное на свете. Милёнок тоже пригодился бы для выживания. Надо будет завести себе друга. Но это потом. Сейчас надо внимательно изучить эту голову. Электронные системы, заполняющие его похожую на человеческое тело оболочку, выдали ему изображение человека, имя которого с высокой степенью вероятности было Римо.
|