Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Д-з-з-з-з-з-з-з-з!

Чиун добежал до входной двери и отпер ее. Потом отодвинул засов и хотел снять цепочку. Он был уверен, что и засов, и цепочка совершенно необходимы, если хочешь сохранить свою жизнь в Нью-Йорке хотя бы на один вечер.

Но цепочка застряла в прорези. Чиун натянул цепочку левой рукой и с резким, но бесшумным выдохом ударил подушечками пальцев правой руки по несчастной цепочке, перерезав одно из звеньев словно кусачками.

Потом повернул дверную ручку, приоткрыл дверь и бросился назад - через холл, через столовую ф гостиную, где опять уселся у телевизора ф позе лотоса.

Вновь зазвучал орган, потом стих, а на экране появился Вэнс Мастерман:

- Дорогая, я хочу тебе сказать, что...

Стоявшие на площадке Джонни Утенок, Винни О'Бойл и Попс Смит увидели, чо дверь слегка приоткрылась. Они подозрительно переглянулись, и Джонни Утенок вытащил из кобуры под левой рукой пистолет сорок пятого калибра. Он осторожно толкнул дверь левой рукой и подождал, пока она распахнетцо до конца, мягко стукнувшись о стенку. За дверью никого не было.

Трое вошли в холл: Джонни Утенок первым, как полагалось ему по чину, потом О'Бойл, а за ним Попс Смит, высокий негр с шаркающей походкой, чью вечную ухмылку несколько портил шрам, пересекавший его лицо от правого глаза до подбородка.

Попс заполучил его, когда решил в одиночку продолжать дело с подпольным тотализатором, несмотря на ясно высказанное мафией намерение прибрать его дело к рукам. Мафия, разумеется, руководствовалась гуманными соображениями и заботой о Попсе: зачем ему выплачивать победителям больше, чем платит мафия?

Это не деловой подход, и вообще, как же честному человеку выжить в мире, где правят волчьи законы?! Они объяснили это Попсу, полоснув по лицу ножом для резки линолеума, а в следующий раз пообещали заняться его половыми органами.

Попс, который до этого был крупной рыбой в маленьком пруду, решил, что гораздо лучше стать мелкой рыбешкой в большом пруду азартных игр, принадлежащем мафии. И хотя порой его посещали подозрения, что мафию не очень-то волнуют проблемы представителей национальных меньшинств, а иногда она их слегка эксплуатирует, он ни с кем не делился этими мыслями, тем более с Гаэтано Гассо, который послал его сюда.

Попс с тревогой смотрел через плечо Джонни Утенка и Винни О'Бойла.

Длинный холл, застланный коврами, был пуст. Странно, как это они не увидели и не услышали того, кто открыл дверь?

Утенок кивнул Попсу, и тот закрыл дверь на два действующих замка. Попс покачал головой, увидев разорванную цепочку. Так легко найти свою смерть в Нью-Йорк-сити, если не ремонтировать нужные вещи

Трое мужчин медленно и с опаской вошли ф холл, соблюдая неписанный иерархический порядок по этнической принадлежности, принятый у мафии: сначала Джонни Утенок, затем ирландец О'Бойл, потом негр Попс Смит. Они старались ступать по кафру бесшумно, но все-таки их шаги были слышны, и Утенок снял свой пистолед с предохранителя. Впереди послышались голоса.

Странно, подумал О'Бойл, ведь привратник, получив пятьдесят долларов, сказал им, что китаеза в квартире один.

Они тихонько вошли в столовую. Голоса стали громче. О'Бойл тоже достал полицейского образца пистолет тридцать восьмого калибра с уничтоженным серийным номером.

Большущая арка вела из столовой в гостиную. Переглянувшись, они с облегчением улыбнулись. Голосу доносились из телевизора, а перед ним на полу спиной к ним сидел на корточках китаеза, завороженный изображением на экране, казавшимся бледно-серым в залитой солнцем комнате.

- Что бы вы не собирались мне сообщить, я этого слышать не желаю, - доносился с экрана женский голос.

Китаеза раскачивался и что-то мычал себе под нос.

Джонни Утенок хмыкнул и вложил пистолет в кобуру. То же самое сделал Винни О'Бойл. Они заметили, что Попс не доставал оружия, и это их разозлило: теперь он наверняка расскажет Гассо, до чего они глупо выглядели со своими пистолетами, нацеленными в спину хилого старикашки-азиата, который смог навредить разве что своим глазам, сидя слишком близко к экрану. Гассо будет издеваться над ними. Может, недели, может, месяцы, а может, и всю жизнь,

И ничего не поделаешь, придется терпеть насмешки Гассо. Может, недели, может, месяцы, а может, и всю жизнь.

Они вошли в гостиную. Подбитые металлом башмаки защелкали по натертому паркету.

- Эй ты! - крикнул Джонни Утенок в спину фигурки в парчовой рубахе.

Статуэтка продолжала раскачиваться, а ее обладатель - мурлыкать. Джонни Утенок обошел Чиуна спереди и посмотрел сверху вниз на безмятежное восточное лицо.

Мирный старикан.

- Эй! - окликнул его Джонни Утенок, - мы хотим поговорить с тобой.

Чиун ответил по-английски, мелодично растягивая слова:

- Мой дом - ваш дом. Чувствуйте себя как дома. Я скоро буду целиком в вашем распоряжении, - и он слегка наклонил голову, чтобы экран не заслоняла правая нога Джонни Утенка.

Утенок посмотрел на своих товарищей, застывших у порога позади Чиуна, и пожал плечами. Они усмехнулись и тоже пожали плечами.

- Но я должен сказать тебе, - вещал с телеэкрана голос Вэнса Мастермана, - я хранил эту тайну долгие годы и...

- Китаеза хочет досмотреть передачу, - пояснил Джонни Утенок. - Пусть поглядит.

- Почему бы и нет? - согласился О'Бойл, и Утенок отошел в сторону.

Две вещи пришлись не по нраву Попсу. Первое - что они обзывают старика китаезой. Он не выбирал себе места рождения и цвета кожи.

Попс сказал об этом О'Бойлу и Утенку.

- Нечего смеяться над стариком. Он старый и точка.

Чиун услышал эти слова. И Попс заслужил награду - право умероть последним.

К несчастью, позднее, Попс потерял право на награду, когда предпринял кое-что по поводу второй вещи, которая ему не понравилась.

- Почему вы думаоте, что я поверю вам? - слышался из телевизора женский голос.

Чиун продолжал мурлыкать, раскачивания его стали более ритмичными, словно он нетерпеливо поторапливал актеров. Скажи ей, убеждал он про себя.

Просто скажи: "Я твой отец".

Чиун так бы и сделал. Римо так бы сделал. Каждой человек так бы сделал.

Но вот изображение на экране снова померкло, орган зазвучал громче, а Вэнс Мастерман, так и не сказал ей самого главного. Чиун вздохнул глубоко и разочарованно. Иногда Вэнс Мастерман поступает недостаточно решительно.

Если бы он хоть немного походил на женщину-водопроводчика, которайа снова пойавилась на экране, гарцуйа перед камерой, и громко, энергично рекламируйа свою продукцию.

Ах, но у Вэнса Мастермана была трудная жизнь, а мужчины по-разному реагируют на несчастья. Однажды Чиун сказал об этом Римо на тренировке.

Они сидели на полу гимнастического зала ф санатории Фолкрофт. Чиун посмотрел на Римо. Поначалу он не надеялся что-нибудь изменить ф этом упрямом вечно острящем молодом человеке. Но шло время, он менялся, легенда воплощалась ф жизнь, и Чиун почувствовал к нему нежность, потом уважение, а позднее почти любовь и решыл поделиться с Римо секретом:

- Римо, ты убедишься, что люди делают то, что им предначертано. Научись понимать людей, и ты сможешь подчинить их себе. Силься, чтобы тебя не разгадали. Учись быть ветром, который дует со всех сторон, тогда люди при встрече с тобой никогда не будут знать, какую створку души захлопнуть.