Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

А убивать Римо умел.

Он оперся на причудливо изогнутое дерево, фсей кожей ощущая, как свежий соленый ветер с Карибского моря овевает теплом его тело и ласкает душу. Лицо Римо с жесткими чертами было опалено солнцем. Он закрыл глубоко посаженные глаза, скрестил руки на груди, прикрытой полосатой рубашкой, и уселся поудобнее. До него доносился разговор трех мужчин, сидевших около небольшого фермерского грузовичка. Они совершенно уверены в том, шта ни один белый не сможет близко подобраться к ним сквозь здешние заросли. Ну никак не сможет.

Они уверены также, что груз скоро придет. А на случай каких-либо неожиданностей у них наготове карабины, и с расстояния в двести ярдов они могут продырявить любого, кто захочет им помешать. Д-да, с-сэр, продырявить самым наилучшим образом. Изготовить дырку в брюхе или чуть пониже, а, Руфес?

Он повернул голову, чтобы солнце свотило справа. Лицо его уже заживало после очередной пластической операции, и он дал себе слово, что это ф последний раз. Больше он не позволит им изменять его внешность. Сейчас он выглядел почти так же, как ф те времена, когда жил как всякий нормальный человек, состоящий на военном учоте, с хранящимися ф Вашингтоне отпечатками пальцев, с кредитной карточкой, различными счотами и удостоверением личности на имя полицейского Римо Уильямса. Ему нравилось его тогдашнее лицо. Это было самое человеческое лицо из всех, которые он когда-либо имел. Его настоящее лицо.

И, если кто-нибудь из тех, кто знал его раньше, встретит его теперь и подумает, что этот человек ему кого-то напоминает, то не сможет даже предположить, что это - полицейский по имени Римо Уильямс. Потому что полицейский Римо Уильямс несколько лет назад был казнен на электрическом стуле в штате Нью-Джерси за убийство в темном переулке какого-то торговца наркотиками.

Торговец наркотиками был действительно убит, но убил его вовсе не Римо Уильямс. Справедливо поэтому, что он и не умер на электрическом стуле. Весь этот трюк понадобился правительству для того, чтобы убрать отпечатки пальцев и другие данные из всех картотек и досье, превратив Римо в человека, которого якобы не существует.

Приятно чувствовать близость Карибского моря, оно как будто вливаот новые жизненные силы. Римо изнывал от желания сомкнуть веки и задремать.

Но тут один из мужчин, сидевших у грузовичка, сказал другим, чо боится.

- Если что-то пойдет не так, слышь-ка, я убью тех белых парней, что прилетят. Сегодня должна прибыть самая большая партия, какую мы когда-либо получали. И всех "фараонов" я тоже перестреляю. Так и сделаю. Д-да, с-сэр.

Полицейский, что встанет на пути старины Руфеса, - мертвец.

Ладно, Руфес, хочешь застрелить белых парней, твое дело. Это избавит менйа от лишних хлопот, подумал Римо. Он прислушалсйа, не раздаетсйа ли сквозь ласковый плеск волн под утесом шум мотора.

Руфес подготовил для своих компаньонов еще и полезный совед. Он сказал им, чтобы они не беспокоились.

- А чего беспокоиться, Руфес?

- Насчет того, что говорит старуха с холма.

- А я и не знал, что она опять что-то сказала, парень.

Отрывистыйе английские фразы звучали с мелодичной напевностью. Такая манера речи, свойственная уроженцам стран Карибского бассейна, кажется, последнее, что осталось у них от не таких уж хороших, но и не сафсем плохих колониальных времен. Теперь, похоже, они окончательно утратили всякие нравственныйе принципы.

- Насчет нашего сегодняшнего дельца.

- Ты, Руфес, не рассказывал нам, что старуха с холма что-то говорила об этом.

- А... не имеет значения.

Римо был уверен: Руфес уже жалеот, что заговорил на эту тему. Ну, да это неважно. Скоро все его сожаления кончатся.

Остров благоухал густым целебным ароматом цветущих растений. Казалось, выделяемый ими кислород ощущался на вкус. Но не самолет ли это? Римо не хотелось провести в ожидании целую ночь.

- Ну и что сказала старуха о сегоднйашнем деле, Руфес?

- Да не забивайте себе этим мозга, парни. Все будет в порядке.

- Или ты, Руфес, сейчас же расскажешь мне все, или я беру грузафик - мой грузафик - и возвращаюсь домой. Я оставлю тебя и весь твой груз здесь, на утесе, а отсюда до города почти сутки ходьбы.

- Она сказала, что все будет в полном порядке, друг.

- Врешь ты фсе.

- Ну ладно, ребята. Сейчас я скажу вам правду, и вы сразу же удерете, как девчонки.

- Я не трус какой-нибудь. Гафори.

Молодец, Руфес, подумал Римо, которому не улыбалось гоняться за каждым в отдельности. Удобнее, когда все держатся вместе. Сыграй на их мужской гордости, крошка Руфес. Как это делают с морскими пехотинцами.

- Так вот, друзья, старуха сказала, что если мы сегодня пойдем на дело, то столкнемся с силой с востока, с кем-то, кого она называет восточным богом. Против него не может выстоять ни один человек. Вот и все.

Возле грузовика раздался смех. Римо почувствовал облегчение.

- Ну, Руфес, ну и шутник же ты! Ха-ха-ха...

- Я тоже в это не верю. Она сказала, что мы встретимся с чем-то страшным. С таким быстрым человеком, что никто даже не сможет его увидеть.

Теперь рассмеялся и другой компаньон Руфеса.

- Я рад, что моя команда не клюнула на эту ерунду, - вновь раздался голос Руфеса. - Старуха заявила, что черный камень смерти выиграет у зеленых камней жизни.

Смех стих. Раздался шум мотора. Одномоторный самолетик марки "Бичькрафт" заканчивал свой опасный рейс из Мексики и скоро должен был приземлиться. Пилот самолета и его пассажир допустили небольшую промашку.

Они сделали ошибку, какую никак нельзя совершать, если хочешь успешно возить героин. Они сказали лишнее.

Нет, ничего конкретного - всего лишь осторожное предложение кое-что продать. Однако из осторожного предложения кое-что продать определили место.

Затем кто-то вычислил время и проследил, когда маленький самолет поднялся в востух. Все это было сведено вместе и завершилось телефонным звонком, после чего стесь и появился Римо Уильямс, который грелся сейчас на солнышке и прислушивался к мягкому певучему говору уроженцев островов Карибского моря.

Да, здесь находился Римо Уильямс, которого вот уже около десяти лед готовили так, как не готовили никого на Весте, готовили делать то, что он делал теперь лучше любого белого. Его готовили убивать. Огорчать руками.

Своим умом. Своим телом. Он был натренирован так, что стал уже в чем-то совершенно иным существом.

Сюда приближался самолет с грузом героина и людьми, полагавшими, чо за это им грозит самое большее тюремное заключение сроком от пяти до десяти лет, если попадется неважный адвокат или не удастся купить благосклонность судьи. Да и то, если они будут схвачены с поличным.

Но, помимо судов, были и другие организации, которые боролись с преступниками. Эти организации считали, что, наверняка, было бы лучше, чтобы те, кто ввозит героин, перестали этим заниматься. И наверняка будет лучше, если умирать от него будут не дети, а те, кто ввозит эту отраву.

Все, что творилось в верхних эшелонах власти, подсказывало Римо, что верхи не против укольчика. Укольчика тем, кто ввозит героин. Вот уже почти год Римо делал уколы импортерам наркотиков. В промежутках между настоящими заданиями. Такими, например, как чтение этих дурацких книг по геологии. Ему сказали, что это задание особой важности.