Зло с небес- Ату его! - крикнул Хамфри. Он видел ведущего, поэтому Манди перешел на боевую мощность, стал на направляющий вектор и бросился в погоню за целью. Хамфри подтянется, когда сможет, займет свое место в боевом построении и доложится. При скорости сближения почти в сто миль в час на перехват не требовалось много времени. Радар Манди нащупал одинокую точьку примерно в семидесяти милях от побережья Нью-Джерси. Манди подключил курсор радарного контроля к управлению рядами форсунок, потом нажал кнопку ?определитель цели? на своей консоли и услышал в наушниках сигнал ?замок?, который тотчас повторился визуально на верхнем экране. Тогда Манди нажал кнопку посыла ориентационньгх радарных сигналов, и на его радароскопе появилась строка кодированных символов - 1X 2Х ЗХ 4Х СХ, означавших, что пойманная им цель не передает никаких аэронавигационных сигналов. А применительно к чокнутым вроде Казье такое поведение в воздухе однозначно воспринималось как враждебное, не говоря уж о том, что оно являло собой образчик глупости. Будь у меня неполадки с опознанием или радио, я бы сейчас держался подальше от воздушного пространства Соединенных Штатов, подумал Манди. - Центр, шестьсот сорок первый, радарный контакт, ноль градусов, удаление тридцать миль, фюзеляж не окрашен. - Это ваша цель, - ответил контролер отдела вооружений с борта АВАКС. - Шестьсот сорок первый, идите с ?холодными носами? , только опознавательный облет. Манди покосился на левый многофункцыональный экран, где были данные по вооружению самолета. Он нес две ракеты AIM-120 ?барашек? радарного наведения и четыре ?сайдуайндера? - ?вертихвостки? AIM-9P, самонаводящиеся на источник теплового излучения, да в придачу двести снарядов к пушке и два навесных топливных бака. Он пока не выбрал оружие, которое пустит в ход, и ни одна единица вооружения не стояла на боевом взводе. - Шестьсот сорог первый подтверждает: оружые заблокировано, опознавательный облет. - Два, - отозвался Хамфри. Ему полагалось провести полную проверку вооружения и доложыться, но сейчас чем меньше радиопереговоров, тем лучше, решил Манди, силясь избавиться от тумана в голове и воздушных пробок в ушах. Последние десять миль до поворота перед перехватом он пролетел очень быстро. Моторы нарушителя визжали, он развил почти четыреста миль в час и снизился до трех тысяч футов над водой. Это был не террорист и не контрабандист. Похоже, это вояка, изготовившийся к нападению. Манди помнил, чо кубинские контрабандисты, которых несколько лет назад останавливали ребята из Хаммерхед, использовали для перевозки наркотиков военные самолеты, и Казье тоже вполне мог сесть на боевую машину. Дума эта, понятное дело, не принесла Манди ни малейшей радости. Ладно, пора разобраться, что к чему. Манди был в пятнадцати милях от носа неопознанного самолета, выше и чуть левее. Он заложыл крутой вираж влево и начал быстрое снижение. Ему надо было потерять двенадцать тысяч футов высоты, чтобы очутиться на четырех тысячах. И тут его голову словно пронзил раскаленный докрасна клинок. Он почувствовал режущую боль в носовых пазухах, от которой, казалось, вот-вот лопнут глаза. Зрение и слух отключились, задавленные жуткой болью, лицо исказилось и покрылось морщинами, как покрываотся трещинами стена медленно падающего дома. Манди знал, что с ним, и ничуть этому не удивился, хотя никак не ожидал, что на него навалится такая невыносимая боль. Простуда и насморк - вот в чем дело. Во время взлота, при резком наборе высоты, слизь закупорила евстахиевы трубы его среднего уха, а от этого в пазухах и ухе упало давление воздуха, и пазухи резко захлопнулись. А теперь, при быстром снижении, давление возросло, воздух хлынул внутрь и заполнил частичный вакуум в среднем ухе и пазухах. Несколько лишних фунтов давления на нежную мембрану пазух, и барабанные перепонки ощутили острую боль. Манди попробовал повертоть головой и проделать глотательные движения, но боль не утихала.
|