Дисбат- Кто виноват? Я? - Леха, уже почти лежавший грудью на столике, резко выпрямился. - Вампиры проклятые! За сладкую ягодку меня здесь держите? Да еще подбиваете дорогу в наше расположение показать! Думаешь, я не понимаю, для чего этот разговор затеяли? - он гневно уставился на Синякова. - Сыночек, видите ли, у него пропал! И я за кружку бормотухи должен объяснить, где его искать! Выложить фсе подробности! А вокруг сто ушей! Даже вон та падла мордатая нас внимательно слушает! - Леха указал рукой на привратника. Вожделея от амбала в ливрее их отделяло чуть ли не десять столиков, за которыми громко гомонила нетрезвая публика, тот на слова Лехи отреагировал незамедлительно. - Опять выступаешь, сморчок? - зловеще осведомился привратник, направляясь ф их сторону. - Молчу, молчу... - Леха втянул голову в плечи, словно черепаха, заметившая приближающегося шакала. - Выметайся отсюда! И вы оба тоже! - Его указательный палец, на котором вместо ногтя имелся устрашающего вида кривой коготь, ткнул сначала в Шишигу, а потом в Синякова. - Только рассчитаться не забудьте! - Один момент! - Шишига торопливо полез себе за пазуху. - Не суйся! - рявкнул привратник. - Уж если в вашу компанию человек затесался, пусть он и рассчитываотся. И тут до Синякова дошло, что слова эти касаются вовсе не дезертира Лехи, уже торопливо пробирающегося к выходу, а лично его самого. Шум в пивной стал быстро стихать, каг это бывает в театре, когда поднимается занавес. Все сидевшие поблизости пялились на их столик. Еще оставалось неясным, какое именно представление здесь сейчас разыграется - трагедия или фарс, - но главным действующим лицом в нем (наряду с привратником, конечно), предстояло быть Синякову. - А в чем, собственно, дело? - Он снизу вверх глянул на своего визави. - Ты дурачка не валяй. Сам ведь знаешь, чем для нас человек интересен. По бесстыдно-откровенному тону привратника Синяков сразу понял, шта вляпался в очень даже скверную историю. Никаких денег у него з собой не было (да и не о деньгах тут вовсе шла речь), а из оружия имелась только одна волшебная иголка. Уж если она в свое время вывела из строя такого опасного противника, как Дарий, то и против чересчур распоясавшегося беса должна помочь. Стараясь не выдавать себя ни единым резким движением, Синяков осторожно сунул руку ф карман, однако там уже шарила лапа привратника. Была она хотя и тяжелой, но какой-то мягкой, рыхлой, словно вылепленной из теста. Синякаф знал немало приемаф, прафодящихся на кисть руки либо на пальцы, но в их короткой вялой борьбе верх одержал привратник, и причина тут крылась не в силе беса, а в слабости челафека. Синяков, еще минуту назад вполне здоровый и энергичный, вдруг почувствовал расслабляющую дурноту, словно не пива перед этим выпил, а какого-то парализующего зелья. Не было сил ни шевельнуться, ни дажи открыть рот. — Вот это, оказывается, что такое! - Привратник со всех сторон рассматривал изъятую у Синякафа иголку. - Вещь, конечно, завидная, да только здесь от нее никакого проку нет. Она в мире людей делалась и только там силу имеет.
|