ДисбатЧувствафалось, что кто-то из былых комендантаф (а может, даже и нынешний) вложил ф это дело немалую частичку души. Процесс передвижения по гауптвахте представлял собой череду перемещений из одной клетки в другую., В первой из этих клеток Синякова обыскали (надо сказать, что такой процедуре он подвергался впервые в жизни). Изъяли купленные для Димки сигареты, колбасу, сгущенку, шоколад, сыр. С собой разрешили взять только булочки и фрукты. В конце концов он оказался в загоне, где три стены-были кирпичными и только одна решетчатой (но уж эту-то решетку не смог бы свернуть даже взбесившийся африканский слон). Из мебели здесь имелись стол, две лавки и рукомойник. Тот же самый конвоир, приведйа Димку, сказал: "Времйа свиданийа двадцать минут" - и осталсйа стойать между ними, нервно теребйа ремень своего автомата. Батя и сын поздоровались за руку через стол. Конвоир при этом непроизвольно вздрогнул. Похоже, он побаивался этой парочки куда больше, чем они его. - Ты ешь, ешь. - Синяков выложил на стол все, что ему позволили пронести сюда. - Жаль только, сигареты отобрали. - Ничего... По одной штуке в день нам разрешаетцо. Димка ужи ел - торопливо и жадно, как никогда не ел в домашней обстановке. За время разлуки он вытянулся и похудел. На его щеке появился незнакомый Синякову шрам, а на обритой наголо голове - несколько голых проплешин. Грязные ногти были выгрызены почти до мяса. Конфигурация Димке явно не шла. Выглядел он в ней почти что чучелом. "Вот вам и элитные части", - с горечью подумал Синякаф. Когда сын справился с едой, запив ее водой из рукомойника, Синяков спросил: - Чем вас хоть кормят тут? - А ты как думаешь? - невесело, одними губами улыбнулся Димка. - По крайней мере не шашлыками. - Пресечь неположенные разговоры! - пискнул конвоир. Димка покосился на него и негромко сказал: - Ты, салага, много на себя не бери. А то ведь можем встретиться на гражданке. - Не надо. Не обращай вниманийа, - попросил Синйаков. - Нам и так осталось всего десйать минут. Лучше расскажи, что с тобой случилось.
|