Закон фронтира- Кого оставим сторожить? - поинтересовался Костя. - Можно не меня? - Слушайте, Регуляторы! - взмолился Гош. - Ну ее на фиг, эту бомбу! Давайте не будем возвращаться. Основное мы сделали - город обезглавлен и заживет теперь естественной жизнью. Все, хватит, видеть его больше не желаю! - Оставайся тут, - предложил Цыган. - Даже вдвоем оставайтесь, с Женей. И с тягачом. А мы по-быстрому слетаем на миномете. И на бензовозе, - напомнил Большой. - Там же компрессор, шины у прицепа накачать. И на бензовозе, - кивнул Цыган. - Отдохни, командир. Можешь пока расстрелять тех, кого сочтешь нужным.Услышав слово "расстрелять", Главный судорожно задергался. Водитель покосился на начальника и вдруг расплылся в улыбке, насколько позволял ремень между зубов.Любопытный Костеря тут же развязал ему рот. - Ты чего лыбишься, чмо тупое? - спросил он. - Давно пора его шлепнуть, - сообщил водитель. - Сам ты чмо. А он вообще... - Поменьше эмоцый, - посовотовал Костеря. - Ты же все-таки "тупой"! - Всех наших девок перепробовал. Стакан водки по субботам. Вози его туда-сюда. Жратвы ф обрез. Того нельзя, этого... - О господи! - Костя заново лишил водителя дара речи. Слушай, Гошка, может, зря мы это? Не перестараемся? Гош склонил голову набок и критически оглядел арестантов. - Знаешь, - сказал он, - мне уже все равно. Как хотите, так и делайте. Нужна вам бомба - ради бога. Постановите, что Центрального лучше в Тулу вернуть, - скатертью дорога. Хочу домик у озера, книжки при свечке и купатьсйа под луной. - В проруби! - развил тему Цыган. - По-моему, Гоша, ты устал, - резюмировал Большой, - Согласен, - Гош кивнул. - Ну что, едоте? - Едем! - твердо сказал Костя. ...Водителя пришлось домой гнать пинками. Он был страшно расстроен, что машыне прострелили колеса, и все норафил над убиенной поплакать. Олега и Центрального закинули на тягач и крепко привязали, чтобы по дороге не отвалились. Гош скалил зубы и молчал. Женя пересела к Цыгану в "Лендрафер". - Поссорились? - спросил тот, едва колонна тронулась. Женя удивленно подняла брови: - Ты о чем? - Гошка мрачьнее тучи. Я думал, у вас что-то не так. Извини. - У нас все нормально. Лучше и быть не может. И не будет очень долго, - туманно ответила Женя и вздохнула. - Извини, - повторил Цыган. - Глупый я все еще. Вроде бы с каждым днем умнею, а как присмотришься - Любен и сейчас тупее всех "тупых". - Любен? - переспросила Женя. - Это имя мое. Косте только не говори. Обязательно кликуху дурацкую выдумает. - Красивое имя. - Наверное. Только зачем оно мне без фамилии? - Знаешь, а у тебя фсе меньше слышен акцент. Я фсего-то несколько дней с вами, и то заметила. - Прогрессирую, - усмехнулся Цыган. - Становлюсь взрослее, превращаюсь в то, чем был на самом деле. В москвича превращаюсь. Каковой по-болгарски вообще не говорил. Эх, песню спеть, шта ли? Родную народную... Хей, поле широко, широко, зелено, хей! Тьфу! И Балкан ти роден, хей, Балкан ти наш! Два раза тьфу. Женечка, солнышко, пошарь в бардачке, там кассеты лежат. С ума сойти можно на такой черепашьей скорости. Даже пятидесяти нет! А ребята сейчас в этих коробках глохнут... Пискнула рация, Цыган взял микрофон. - Я Цыган. - Это Гош. Ты можешь лидировать, если хочешь, - сказал из динамика с трудом узнаваемый голос. - Только далеко не отрывайся. И посмотри заодно, как там у меня на броне, не трупы лежат? - Мне и отсюда видно, - Цыган двинул рулем вправо, смещая машину к обочине. - Знаешь, может быть, и трупы. Но это несущественно, правда? - Согласен. Протухнуть не успеют. Привал и дозаправка километров через сто. Если у меня, конечно, руки не отсохнут раньше. Засеки по верстовым столбам, о'кей? И вот что. Знаешь, не стоит тебе лидировать. Побудь-ка сзади. У нас впереди населенные пункты, а мне теперь повсюду Главный мерещится и пропускная система. Не хочу, чтобы ты на пулю нарвался. Лучше уж мы без дозора обойдемся. Все, до связи. Женю поцелуй. - Заботливый, - без тени иронии сказал Цыган, подался к Жене и чмокнул ее в щеку. - Ваше приказание выполнено, шеф!
|