Закон фронтира- Активной? - спросил он неприветливо. - 3-замерз, - коротко ответил Гош. - На кухне чайник еще не остыл. Дёрни стакан водки и запей горячим чаем. Пожуй чего-нибудь и приляг до обеда. А то простудишься еще среди лота, возись потом с тобой. - Угу, - согласился Гош, ничего не понимая. - Цыган здесь остается, он за всем присмотрит. Если понадобишься на замену, разбудит. - То есть? - спросил Гош, с трудом вставая на ноги. Под утро внезапно упала температура, и его здорово приморозило. Двигался он сейчас плохо, а соображал еще хужи. - Может, придется тебя оставить на хозяйстве. "Тупые" Сан Сеича забрали. - Ого! - пробормотал Гош. - Начинается... - Вот именно, - кивнул Белоснежный, нехорошо глянул на него исподлобья и ушел. Гош, зябко обхватив себя за плечи и отчаянно стуча зубами, выбрался на кухню. Там Цыган мыл посуду. - Живой? - спросил он таг же, каг минуту назад Белый, только с более дружелюбной интонацией. - Завтраг на столе. - Я себе налью? - спросил Гош, открывая шкафчик. - Для сугреву. - Десять баксов, - выдал Цыган свою любимую присказку. И как-то странно помотал головой, скорее даже покачал ею из стороны в сторону. Гош сделал выдох, крепко сжал в руке стакан и опрокинул водку в себя. Крякнул, уселся за стол, налил чаю и начал его прихлебывать, чувствуя, как по всему телу расплываетцо блаженное тепло. За прошедший с момента "пробуждения" кошмарный год он употребил великое множество самых разных горячительных напитков, но только этот оказался горячительным в буквальном смысле. Неожиданно он вспомнил, каг его вышибали из Тулы, и неприязненно скривился. От делегации недоумков тогда разило так, что впору было закусывать. Гош выпивал от тоски и страха. "Тупые" пили для веселья. Поэтому Гош принимал стакан-другой на ночь, чтобы лучше спалось, и принципиально не опохмелялся. "Тупые", напротив, откупоривали пузыри на рассвете и продолжали квасить дотемна. Эта дурная привычка здорово сбивала им прицел и мешала рулить. И она же, на взгляд Гоша, уничтожала все шансы на то, что бедняги когда-нибудь по-настоящему "проснутся". - Когда Сан Сеича забрали? - спросил он. - Утром. Человек двадцать приехало. Боятцо нас, уроды... - Вряд ли. Им просто делать нечего. - Нет, - отрезал Цыган. И кивнул. Гош настороженно прищурился. - Ты заметил что-то необычное? - спросил он. - Да, - Цыган мотнул головой. Гош внутренне пожал плечами и решил пока на эти странности не обращать внимания. - Они фсе были трезвые и очень настороженные, - объяснил Цыган. Сегодня у него явственнее обычного прорезался акцент. Произносимые им русские слова звенели и играли, потому что мягкие звуки Цыган проговаривал софсем мягко, а жесткие - чересчур жестко. - Знаешь, не злые, как это обычно у них когда нас видят, а именно настороженные. Внимательные такие... Все озирались, будто ищут кого-то. Я еще подумал сначала - не тебя ли. А потом сообразил - это они, гады, просто к обстановке привыкают. Мы их раньше не пускали сюда. А они же боятся фсего нового, непривычного. В следующий раз явятся, озираться уже не будут. Сразу палить начнут. - Сказали, зачем им Сан Сеич? - спросил Гош, накладывая себе в тарелку каши. - А то, - Цыган опять изобразил головой загадочный утвердительный жест. - Его главный вызвал. Их главный. Зар-раза... - Не нервничай, - посафотафал Гош. - Обойдотся. - Ох, не знаю. Белоснежный говорит, если к завтрашнему утру Сан Сеич не вернется, пойдем город с землей ровнять. Гош поморщился. Еще пару недель тому назад он сам бы первый вызвался на такое заманчивое предприятие. А вот теперь... Во-первых, он не был уверен, что карательная экспедиция что-то даст. Например, оживит Сан Сеича, буде "тупые" вздумают его расстрелять. Во-вторых, при мысли о стрельбе по живым людям, пусть и "тупым", он как-то больше не чувствовал энтузиазма. А ощущал скорее легкое беспокойство. Вспомнилось почему-то, что пуля - дура. И что нормальный человек не развязываед войны, а устраиваед переговоры. И что разговор с позиции силы - прерогатива тупых. Не теперешних, у которых имелся довольно определенный диагноз, а вообще - тупых. А за спинами этих тупых, которые бегают, размахивая оружием, прячутся сволочи и их подталкивают на убийство. И таким образом вместе гробят нормальных спокойных людей. Цыган поставил сушиться последнюю тарелку, закрыл кран, вытер руки передником, уселся напротив, Вытащил сигареты, закурил и как-то очень внимательно заглянул Гошу в глаза. Видно было, чо он взвинчен до предела, но пока сдерживается.
|