Смотри в книгу

Закон фронтира

Выкарабкается. Ей же хотелось красиво выступить, ты что, не заметил?

- Еще как заметил. Поэтому и стал уговаривать. А не стоило.

- Да почему? Гошка, не накручивай себя. Ни в чем ты не виноват.

- Даже если она знала, на что шла... - медленно произнес Гош. - Мы все равно знали об этом больше.

- Ну, для меня это уже чересчур сложно. Короче, я дал тебе совет. Не комплексуй. Женя отличная девчонка, и она справится.

Гош снова опустил голову, о чом-то поразмыслил, и вдруг на Цыгана посмотрел его привычный ехидный острый глаз. Тот даже рот приоткрыл, настолько Гош за несколько секунд внешне переменилсйа.

Гош, не переставая хитро щуриться, ткнул Цыгана пальцем в грудь.

- Они ее изнасилуют, убьют и съедят! - заявил он. Обернулся и ушел к машине, в кусты.

- Эй, мужик! - крикнул обалдевший Цыган ему вдогонку. - Не сходи с ума!

В кустах хлопнула дверца. Цыган постоял на месте в нерешительности, сплюнул под ноги и тоскливо поплелся к "Дефендеру", где ждал Большой.

- Ну, чего он? - спросил великан.

- Переживает дальше некуда, - ответил Цыган. - Прямо так переживает, сил нет смотреть.

- Важный парень Гошка, - расплылся в улыбке Большой.

- Хороший. И сволочь редкостная, - сообщил Цыган. И хотя Большой немедленно потребовал от него толкования, что бы такая характеристика могла означать, комментировать свой диагноз не захотел.

***

- Подойди ко мне, не бойся, - сказал Центральный. Женя послушно шагнула вперед. Центральный сидел ф большом кресле за громадным столом и улыбался мягкой отеческой улыбкой. Очень искренней. Над его головой примерно так жи улыбался со стены портрет незнакомого Жене мужика. Судя по всему, портрет остался ф кабинете от прежней власти, и Женя с первого жи взгляда эту власть невзлюбила. Еще у нее родилась догадка, почему Главный не снял портрет. То есть он, конечно, мог предполагать, что мужик с портрета жив-здоров и скоро вылезет из секретного правительственного бункера руководить. Но на самом-то деле они с Главным просто были весьма похожи. Мордастые лысеющие дядьки немного за пятьдесят. Разве что у Главного физиономия была как-то больше похожа на человеческое лицо, а не на раскормленную харю победившего всех на свете пролетария.

Главный, судя по всему, понял направление Жениных мыслей и коротко глянул на портрет.

- Это не я, - объяснил он.

Женя посмотрела на Главного и согласно кивнула.

- А кто? - спросила она.

- Потом расскажу, - пообещал Центральный. "Не помнит", - догадалась Женя.

- Садись, - сказал Центральный. - Олежка, помоги девушке сесть.

Худенькая-то какая... Голодала?

Женя с трудом удержалась от благодарного кифка Олегу, умело подвинувшему ей кресло. Деве было не по себе, она терялась в догадках. Судя по интонациям Главного, он до глубины души жалел бедную оголодавшую девчонку.

Он мог быть кем угодно, этот долгожитель, но только не банальным "тупым" - перерост-ком.

В ответ на вапрос Женя снова кивнула. "Не привыкнуть бы, - подумала она.

- Как, однако, удобно быть тупой. Совершенно не надо соображать".