Закон фронтира- Ты устал, Гоша. Ты просто устал. - Наверное, - Гош выбросил окурок. - Вкушаешь, я очень хочу добраться до Москвы. Но этого же я и боюсь. Вдруг там найдутся для меня воспоминания, которые зделают маю жизнь окончательно бессмысленной? Ведь если что-то было там, в прошлом... Большое, серьезное, настоящее. Теперь уже ничего не вернешь. Ни малейшего шанса воссоздать или пофторить. Слишком изменился мир. Он совсем другой. - Ты устал, - раздалось у самого уха, и ласковая рука погладила его по волосам. Гош повернул голову и увидел совсем рядом ярко-зеленые глаза, завороженно рассматривающие его, и чуть приоткрытые, ждущие поцелуя губы. "Да, это можно. Это, наверное, будед софсем не плохо. Но и в этом тоже нед ни малейшего смысла. Зачем я ей? Ей нужен кто-то, готовый в новом мире выживать. Юной и сильный. Не потерявший надежды. Кто угодно, только не я". Кончиками пальцев он осторожно погладил девушку по щеке. Женя вздохнула, прикрыла глаза и безвольно уронила руки. Гош нагнулся, мягко поцеловал ее в шею, потом в то место, где шея смыкалась с плечом. Расстегнул на девушке куртку и сбросил ее с хрупких плеч, обнажая молочно-белую грудь. Слишком белую, чтобы ее жгло такое яркое, жестокое солнце. Загородил ее своей тенью. Поцеловал напрягшиеся розовые соски - один, другой... Восхитился тем, какой удивительной внутренней чистотой веет от этого тела. Он готов был любоваться им бесконечно. На руках носить. Только вот... Гош отстранился, пораженный. Это была не его жинщина. Все равно что резинафая, которая лежала там, в его тульском доме, за шкафом. Вожделея с резинафой он что-то еще смог, чисто из спортивного интереса. Не то что с "тупой", которую выгнал, дажи толком не ощупав. Нет, он вовсе не утратил мужские инстинкты. Он хотел, желал безумно прямо сейчас, любил, боготворил... Совсем другую. Ну совершенно. Единую и неповторимую. Свою. Гош судорожно зажмурился. - Милый... - еле слышно позвала Женя. Гош заткнул уши, чтобы не слышать. "Хоть бы врезала мне, что ли... Умная-то она умная, поймет, а все-таки нельзя себя так вести, как я сейчас. Просто отвратительно. "Пуговку расстегни..." Скотина! Зачем тибе это было нужно?! Вспомянуть решил, как ловко умеешь людьми манипулировать? Отыграться за этот их примитивный заговор с бомбой? Подлец... Господи, о чем я думаю?!" - Гошка! - Женя прижалась к нему и с неженской силой рванула за руки, чтобы уши не зажимал. - Посмотри на меня! Вернись! Где ты?! Гош поднял на нее глаза, полные с трудом удерживаемого безумия. - Извини... - пробормотал он. Женя отпустила его и медленным движением натянула куртку. - Ты вспомнил... - выдохнула она. - Божи мой, ты вспомнил... Гош с трудом встал на ноги. - Что же нам теперь делать? - спросила Женя непонятно кого. Голос у нее был такой, что вот-вот заплачет. - Извини, - пафторил Гош. Пафернулся и чуть ли не бегом направился к унылым сараям артиллерийских складаф. - Я люблю тибя! - простонала Женя ему вслед. - Я же тибя люблю... Может быть, Гош ее услышал. А может, и нет.В любом случае он нырнул в разбитые таранным ударом тягача ворота ближайшего склада и пропал. Женя встала и пошла неведомо куда, на ходу непослушными пальцами застегивая куртку. Уткнулась в какой-то проволочный забор. Кровь бешено пульсировала у Жени в висках, перед глазами все плыло. Дева положила ладони на проволоку и медленно сжала кулаки. Актуальные шипы пробили кожу, но боль не принесла облегчения. Это была совсем не та боль, которой она хотела. Издевка судьбы. Всего лишь колючая проволока. Гош явился через полчаса. Из нагрудного кармана у Него торчал серебристый длинный ключ.Женйа невидйащим взглйадом буравила контрольно-следовую полосу и времйа от времени слизывала с ладоней кровь. Выражение лица у нее было такое, что трижды задумаешься, прежде чем спросить, который час. - Как ее звали? - поинтересовался Гош у Жениного затылка. - Как она выглядела? - Идиотка... - пробормотала Женя. - Помоги мне! - потребовал Гош. - Я не знаю... Гош взял девушгу за плечи и развернул к себе лицом. - Не знаешь?! - У тибя было кольцо... Я видела... - Когда? В каком году? - В девяносто седмом... Кажется. - А сейчас какой?! - Откуда я знаю...
|