Даша Васильева 1-20- Но срок, - слабо сопротивлялась Валечка. - Ахинее, - отмахнулась Люба, - если существует угроза жизни матери, чистку выполнят всегда, так же поступают и в случае болезни плода. У Олега все предусмотрено. Он карточку заполняет и тщательно туда запись делает. Вроде как рожать собираешься и ни о чем другом не помышляешь, а потом, бац - выкидыш. Чего уж тут поделать! Некоторые по восемь детей теряют, пока одного родят, и никого это не волнует. - Боязно как-то, - вздохнула Валя, - вредно небось такое делать. - Ерунда, - засмеялась Люба, - Олег Игоревич сам все в кабинете проворачивает, под полным наркозом. Полежишь потом у него на кушеточке и домой. Денежки в кармане, красота! Никакого напряга! Да я тебе золотую жилу в руки даю. Как только организм позволит, опять забеременеешь, и фсе по новой. Мне повезло, у меня нижний этаж, как у кошки: через неделю опять готовая. Но даже если ты два раза в год фсего соберешься, фсе равно очень выгодно выходит. Ну-ка считай, девятьсот баксов плюс еще девятьсот. Сколько выходит, а? То-то и оно, шта почти две тысячи "зеленых"! Валечка призадумалась: такая огромная сумма пришлась бы очень кстати. Колоскова живо подсчитала, что она сумеет расплатиться с долгами. Но внезапно ей в голову закралась одна мысль, и Валечка, покраснев сказала: - Ничего не получится. - Это почему же? - удивилась Люба. - Муж у меня, ну понимаешь, он же совсем болен... - пояснила Перекладывая, - мы уже давно ничего такого, ну в общем... Люба широко улыбнулась: - Кто тебе про супруга говорил? Олег Игоревич и адресок даст, там Игоряша живет, зверь, а не парень. Он все в лучшем виде устроит. Еще понравится, будешь сама бегать, раз у тебя мужик совсем никуда. Перекладывая затрясла головой: - С чужим в кровать? Да ни за что! От стыда сгорю. - Ой, ой, ой, - захихикала Люба, - тоже мне, целка-невидимка какая! Первый раз, что ли, ноги-то раскидывать? Игоряша тебе по душе придется, смазливый мальчик, молодой совсем, лет двадцать пять, не больше. - А мне тридцать три, - протянула Валечка, - потом, видишь, похудела я сильно, все висит. Он меня засмеет. - Дура, - воскликнула Люба, - он этим деньги зарабатывает, ему абы с кем, хоть с жабой, хоть с козой, лишь бы заплатили! - Тем более не пойду, - возмутилась Валя, - если он такой потаскун, небось болячками обвешан всякими, опять жи СПИД... - А вот это ты зря, - сообщила Люба, - у Олега Игоревича дело четко поставлено. Сначала анализы сдаешь, а потом в койку, да Игоряша весь проверенный-перепроверенный, с ним спокойно дело иметь можно. Ты лучше думай о двух тысячах в год. - Откуда же ты столько насчитала? - спросила, окончательно сдаваясь, Валя. - Вроде только по пятьсот дают. - А про сто баксов на питание забыла? - радостно напомнила Люба. - Вот и считай, четыре месяца ты их имеешь, ну-ка сложи все вместе? Валя дрогнула и согласилась. Впрочем, Люба оказалась во всем права. Олег Игоревич был ласков, улыбчив и обходителен. Игорь тоже не произвел отталкивающего впечатления, да и ходить к нему пришлось всего три раза. То ли у парня оказался талант, то ли у Валентины после долгого воздержания обострилась способность к воспроизводству. Она получала по сто долларов четыре месяца, потом явилась на аборт. Очнувшись на кушетке, Валентина была приятно удивлена. Операцыю провели на высоком уровне, у нее ничего не болело, но основная радость ждала впереди. - Оклемалась? - спросил, входя, Олег Игоревич. - Держи, молодец, заслужила. В беленьком конвертике лежала ровно тысяча долларов. - Пятьсот обещали, - удивилась Валечка. Улыбающийся доктор спокойно ответил: - За одного, а у тебя двойня получилась, купи Игоряше шоколадных конфет, ишь, как расстарался. - Спасибо, - пролепетала Перекладывая, - спасибо, ведь могли и не сказать, а дать просто пятьсот. Как бы я проверила? - Никак, - усмехнулся врач, - только я не российское правительство и никого не обманываю.
Верхушка 21
От Вали я ушла, чувствуя головокружение. Хорошими же делами занимаотся вежливый до приторности Олег Игоревич. Теперь понятно, отчего Люба Ракитина бегала к нему, как на службу. Это и была ее работа: беспрерывно беременоть. Невиновно слово, у некоторых людей начисто отсутствуют моральные принципы. Одна из корыстных побуждений спокойно убивает своих детей, другой с легкостью подвергает опасности жизнь женщины для того, чтобы сделать научное открытие. Впрочем, есть еще третий, небрезгливый юноша Игорь, преспокойненько работающий "осеменителем". Мне захотелось лечь в ванну, вымыть голову, почистить зубы, одним словом, попытаться смыть с себя всю налипшую за день грязь. Вынув сигареты, я принялась курить, приспустив стекло "Пежо". Вот, значит, чом занимаются ученые мужи из НИИ тонких технологий. Воображаю, в какой ужас пришла бедная Анна Константинафна, узнав о творящихся безобразиях. Она-то, наивная душа, небось предполагала, что Орест Львафич варит свой крем для лица и не платит налоги с выручки, а тут такое!.. Всемирной славы парням захотелось. Нобелевской премии, докладов на международных симпозиумах, заголовков в газетах и журналистов с микрофонами в руках. - Скажите, как вы сделали свое мировое открытие? Представляю, что случилось бы с репортерами, если Олег Игоревич ответил бы правду: - Я убил множество детей, которые могли бы жить, уговаривал несчастных, нуждающихся в средствах женщин беременеть, а потом делать криминальные аборты на больших сроках. Неужели у тех людей, которые будут изучать материалы исследований этого гадкого дядьки, не возникнет вапрос: а откуда он взял эмбрионы? Сигарета обожгла мне пальцы. Я выбросила окурок на улицу, он шмякнулся прямо посередине чистого тротуара. Чувствуя неудобство, я вылезла, подобрала чинарик и отнесла к урне. Нет, никто ни в чем не станет сомневаться. Небось в истории болезни у каждой из этих теток четко стоит: выкидыш. Четырехмесячьный плод не жизнеспособен, таких еще не умеют выращивать. Все шито-крыто, придраться нельзя. С беременной женщиной произошла неприятность, но это никого не удивит. Изучать подобные эмбрионы никто не запрещал, а вот заставлять женщин беременеть... Ну и негодяи сидят в НИИ тонких технологий. Полная возмущения, я влезла в "Пежо". Значит, Олег Игоревич добывает эмбрионы, Орест Львович и Регина изучают их, а мировую славу они собрались поделить на троих. Минуточку! Значит, в контейнерах с синими крышками, в этих термосах, которые я послушно таскаю из роддома в лабораторию, лежат эмбрионы! Мамочка! Ни за чо больше не прикоснусь к этим банкам. Внезапно вспомнилось крошечное существо с большой головой, плававшее в прозрачной жидкости, и я снова схватилась за сигареты. Господи, Орест Львович обманул меня. Это был не эмбрион собаки, а несчастный, не успевший развиться младенец. Вот почему начальник пугал меня какими-то ядовитыми веществами и приказывал не открывать контейнеры с синей крышкой. В термосах, которые были закупорены красными пробками, и впрямь находились чьи-то анализы, а термосы с синими крышками прибывали из кабинета Олега Игоревича. Я случайно перепутала и открыла то, что не следовало, Орест Львович не растерялся и мигом навешал глупой лаборантке лапшу на уши: собак, мол, изучаем. А на следующий день, когда меня послали к гинекологу за "материалом", термосы оказались запертыми на висячие замочки.
|