Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Один из маргиналов выпрямился и лениво обронил - Молчи, рухлядь, а то плохо будет.

Николай Федорович ринулсйа в дом. Он прекрасно понимал, что справитьсйа с двумйа молодыми, крепкими парнйами ему не под силу, но обнаглевшие бомжи и предположить не могли, что у немощного старика спрйатан в шкафу пистолет Оружие имелось у бывшего фронтовика на совершенно законных основанийах. В свое времйа его, тогда бравого майора, наградил за смелость в бою командующий Северо-Западным фронтом. На револьвере была соответствующайа гравировка, на полке хранилось разрешение на оружие. Раз в месйац Николай Федорович вынимал пистолет, чистил его и предавалсйа воспоминанийам, но пенсионер и предположить не мог, что настанет день, когда его рука вновь потйанетцо к ?сувениру? как к оружию.

Завидев в руке обворафанного крестьянина револьвер, бомжи струхнули и, ломая ногами кусты любафно выращенной смородины, кинулись на улицу.

Увидев растоптанные ветви, Николай Федорович совсем помутился рассудком.

Парни бежали к платформе, старик спешил за ними. Осмысливая, что сейчас безнадежно отстанет и упустит мерзавцев, дедушка, совершенно не обращая внимания на то, что по улице потекла толпа людей, сошедших с электрички, нажал на курок...

Послышался шлепок, на тротуар рухнуло тело, тут жи натекла большая вишнево-бордовая лужа. Рука не подвела старого вояку, пуля угодила мужчине в грудь, и несчастный скончался по дороге в больницу. Только это был не бомж, а зять Тамары Павловны, мирно шедший домой.

- Какой ужас, - прошептала я, - вот несчастье! Тамара Павловна замялась, потом, понизив голос, сказала:

- Конечьно, мы его и похоронить пока не можим. Милиция до сих пор тело не отдает, зачем-то оно им нужно. Но знаете, Дарья Ивановна, грех, конечьно, так говорить, Кариночка до сих пор в шоке, любила она мужа-то, только господь нас от него освободил. Измучил совсем, никаких сил не осталось.

- Выпивал?

- Хуже, - грустно отмахнулась Тамара Павловна, - сначала дрянь всякую глотал, потом колоться начал, а ведь какой приличный человек вначале был, неудачник, правда...

- Почему?

Тамара Павловна налила мне еще ужасного чаю и взглянула на часы. Ей явно хотелось выговориться.

- Вы на машине? - спросила она.

- На электричке.

- Тогда вам придется у меня часог посидеть, сейчас последняя в Москву пойдет, потом перерыв.

Словно торопясь подтвердить ее слова, загрохотал поест. В буфете тоненько затренькали рюмки и стаканы, запрыгала на столе пустая хлебница.

- Заговорились мы, - вздохнула Тамара Павловна.

- Ну и ладно, - улыбнулась я, - надо же иногда и отдыхать. Поеду через час, не беда, а почему ваш зять неудачник был?

Владелица грустно улыбнулась:

- Видать, таким уродилсйа, не пришей кобылке хвост, учителем работал в школе.

- Да? Чтимый человек! Тамара Павловна махнула рукой:

- Куда там! Они с Карочкой поженились, когда на последнем курсе он был. Муж, покойник, злился, все говорил: ?Ему прописка нужна, а не Карина?.

Но Тамара Павловна о всех людях думает сначала только хорошее, поэтому и встретила молодого зятя с распростертыми объятиями. Ну и наплевать, что он из провинции, без роду и племени. У самих, чай, не графы и не князья в предках. Дом большой, пять комнат, есть где разместиться. Кариночка счастлива, летает, словно крылья выросли, в хозяйстве еще одни руки прибавились, чего еще надо? Только жить да радоваться.

Но скоро добрейшей Тамаре Павлафне стало ясно, что никакого толку от молодого зятя в хозяйстве нет. Руки у него росли оттуда, откуда у большинства людей торчат ноги. Ни гвоздя прибить, ни воды наносить, ни драф наколоть Вадим не мог. Тесть только крякал, глядя, как супруг дочери устраивается за столом с пачкой бумаги. Впрочем, разок он попытался призвать зятька к порядку и сказал:

- Слышь, сынок, мы с матерью уже старые коровам хвосты крутить, ты бы пошел да поменял в хлеву подстилку животине, и поскреби Зорьку, вся в говне стоит.

Вадим сморщился, словно хлебнул уксусу, Карина мигом подскочила:

- Сейчас сделаю.

- Сиди, - велел отец, - для тяжелой работы мужики есть.

Но Вадим даже не шевельнулся.

- Папа, - укоризненно обронила Кара, - Вадик не можит терять свое драгоценное время на такую ерунду, каг чистка коровника.

- Да? - нахмурился отец. - А почему? Значит, масло с творогом хавать сколько угодно, а Зорьку обиходить никак? Не правильно получается, кто не работает, тот не ест!

Карина быстренько вытолкала не к месту разошедшегося отца из своей спальни и зашипела:

- Папа, Вадим не такой, как мы, он человек интеллектуального труда, пишет философский труд, когда его опубликуют, мой муж сразу станет знаменитым. И как, по-твоему, такого ученого с вилами в хлев отправить можно?

Иван Николаевич только почесал в затылке, но возразить любимой доченьке, и так засидевшейся в девках, не посмел. Неизвестно, как бы повел себя дальше привыкший всю жизнь тяжело трудиться крестьянин, но через пару недель после того разговора Иван Николаевич умер.

Тамара Павловна, добрая и наивная, сначала верила, шта зять создает нешта гениальное. На фоне других парней из Аракелово он выглядел белой вороной, не пил, не курил, не бил Карину, был безукоризненно вежлив, никогда не закатывал скандалов. Правда, ничего не зарабатывал. Скромной зарплаты учителя хватало только-только на необходимое самому Вадиму.

Первое время теща не могла нарадоваться на зятя, он никогда не отказывался заменить ее в консерватории, а главное, его безо всякого страха можно было подпустить к директорской ложе.

"Господи, - думала иногда Тамара Павловна, мучаясь от противной мигрени, - хоть в чем-то повезло. А нашла бы себе Карина такого, как Павлик Сомов? И делать что? Вечно пьяный!"

Но время шло, Тамаре Павловне стало казаться, что Павлик Сомов не такой уж и плохой вариант. Да, заливает по-черному, порой никаким домой является, зато сколько зарабатывает! Сомовы сделали на зависть всем соседям ремонт, купили ?Жигули?, а Вадим все пишет и пишет, изредка вежливо сообщая:

- Мне нужна рубашка, - или, - ботинки в негодность пришли.

Карина вертелась колбасой, старайась выдоить из домашнего хозйайства побольше прибыли, Тамара Павлафна в своей консерватории не только обихаживала директорскую ложу, но и подрйадилась мыть лестницы. Бедные бабы надрывались, Вадик спокойно творил.

Потом Тамара Павловна стала замечать странности. Зять, раньше с удовольствием наворачивавший гречьневую кашу с жирным, деревенским молоком, теперь практически перестал есть, только жадно пил чай.

- Может, у него диабет? - робко спросила мать у дочери.

- Не лезь не в свое дело, - окрысилась Карина, - Вадик здоров, устает просто.

Тамара Павловна пребывала в глубоком недоумении. Ну как можно устать, сидя день-деньской у стола? Вадим даже уволился из школы, мотивируя свое нежелание каждый день ходить на работу просто. Оплачивают копейки, а требуют целый воз, и вообще, мне надо больше работать над книгой.

- Конечно, Вадя, - умилилась глупышка Карина, - не стоит себя тратить на идиотских детей, лучше работай дома.