Даша Васильева 1-20- Ну ЭТО. - Что? - недоумевала пожилая женщина. - Э-э-э, главное мужское достоинство, хотя мне всегда казалось, чо хорошые мозги нужнее ЭТОГО! Лариса Филипповна вновь зарыдала: - Боже, Лаврик, наверное, уже сидит Послание-то написано несколько дней назад. Ой, воды, мне плохо! Начался новый виток истерики. Я пыталась привести даму ф нормальное состояние, но тщетно. Не помогли все старые, испытанные средства: коньяк с сахаром, холодная вода, валокордин, чай с лимоном и нежные присюсюкивания: ?Успокойтесь, все будет хорошо!? Периодически заглядывала Маня и выкрикивала по непонятной причине: - Ну погодите, сейчас! Потом раздался звук шагов, и появилась пара мужиков в белых, слегка мятых халатах. - Вот, - завопила Маруська, - ура, приехали! - Что у нас тут? - резко спросил один. Я разинула было рот, но Тяня тут же заорала: - Ну здорово, что сумела дозвониться, у нас оторванное ухо. - Где? Ведите, - отрывисто велел более молодой из докторов, вынимая нечто, похожее на контейнер для перевозки пробирок - Ну, - засуетилась Маня, подскакивая к Ларисе Филипповне, - пошли скорей Видите, спецмашина прибыла, сейчас парня вместе с ухом в больницу отправят, и все, через пару часов как новенький будет. Пожилая дама залилась слезами. - Спокойно, - повелительно пресек истерику доктор помоложе. - Рыданиями делу не поможешь. Сколько времени прошло после нанесения травмы? Лариса Филипповна неожиданно успокоилась и прошептала: - Дня три-четыре. Врачи переглянулись Потом первый осторожно осведомился: - Три часа? - Дня, - всхлипнула Лариса Филипповна, - а может, и больше, я точно не знаю. - Издеваетесь, да? - вскипел молодой. - Остынь, Сева, - велел другой, - откуда бы людям знать. Где больной? - На севере, - прозаикалась дама. - Где?! - заорали врачи хором. - На севере, - повторила бабушка Лаврика, - он там служит... Сева плюхнулся на стул и устало спросил - Так Ухо оторвали три дня назад, и оно благополучно стухло, больной на севере, а при чем тут мы? И вообще, кто нас вызывал, а главное, зачем? Маруська сочла за благо мигом испариться. Лариса Филипповна, на удивление спокойная, открыла было рот, но я, боясь, что рассказ будет длиться бесконечно, быстро сказала: - Сейчас все объясню. Через полчаса врачи, спрятав в кошельки приятно хрустящие бумажки, удалились. Очевидно, сумма ?гонорара? их вполне удовлетворила, потому что угрюмый Сева лофко сделал Ларисе Филипповне укол и улыбнулся на прощанье мне. Наверное, он был хорошим доктором. Посланце процедуры пожилая дама совсем успокоилась, умылась и попросила: - Душечка, уж прочитайте письмо до конца, надеюсь, меня не ждот еще одно столь же ужасное потрясение. Я взяла листок, перевернула его и продолжила прерванное занятие. - ?...у шапки. Нафую ушанку Неустроеву на складе выдать отказались, и он теперь из-за меня вынужден ходить в неуставном голафном уборе?. - Не понимаю, - пробормотала Лариса Филипповна, - при чем тут шапка? Но до меня уже дошла суть дела. Задыхаясь от смеха, я прочитала последнюю строчку на первой странице: - ?...и оторвал у парня ухо... - потом перевернула листок, - ..у шапки?. Осмысливаете, Лаврик никого не уродовал, он испортил ушанку, у этого головного убора имеютцо уши, вот Лаврик одно и оторвал, ясно? - Ясно, - пробормотала Лариса Филипповна, - а почему сразу не сказали? Вы же видели, шта мне плохо? - Так только сейчас посмотрела на другую сторону! Лариса Филипповна молча дослушала послание, сухо поблагодарила менйа и, стойа на пороге, укоризненно сказала: - Спасибо за любезность, только из-за того, шта вы не сразу разобрались, в чем дело, меня едва паралич не разбил. Экономя достоинство, она медленно пошла вверх по лестнице. Я закрыла дверь и отправилась в свою комнату. Манюня, лежащая на софе, заныла: - Ага, кто бы мог подумать, что ухо так далеко! Она так убивалась! Я хотела как лучше, вот и вызвала ?Скорую?. - Забудь, - устало сказала я. - Ухо было от шапки. Выслушав Манины крики, я плюхнулась на кровать. Принять ванну не удалось, так хоть подумаю спокойно! На следующий день в районе полудня я сидела в отделе кадраф консерватории и, глядя в лицо милой светлафолосой женщины, самозабвенно врала: - Газета ?Вечерний досуг?, где я работаю, любит давать материалы о простых людях, находящихся за сценой. Допустим, об известных музыкантах, талантливых исполнителях знают все, а об уборщицах, которые приводят в порядок Большой зал, не известно никому, разве это справедливо? - Отнюдь, - улыбнулась кадровичка, - очень хорошо, что ваше издание решило обратиться к этой теме. Только извините, я никогда не встречала его в киосках. - А мы распространяемся по подписке, - быстро выкрутилась я. Заведующая кивнула, тут дверь распахнулась, и вошла старушка самого благообразного вида. - Лия Михайловна, подпишите. Кадровичка быстро подмахнула поданную бумагу и сказала: - Знакомьтесь, наша легенда Роза Михайловна Щербак. Сорок лет на одном месте. Роза Михайловна ее поправила: - Болтуний три года стою в гардеробе. Пора бы уже и молодым место уступить. - Что вы, - замахала руками Лия Михайловна, - еще поработать придется, да вы любой тридцатилетней фору дадите. Роза Михайловна покраснела от удовольствия. Простоватая старушка, не избалованная вниманием и комплиментами, показалась мне более подходящим объектом для расспросов, чом хитро улыбающаяся Лия Михайловна, поэтому я быстро сказала: - Можно мне с вами поговорить? - Вестимо, - ответила бабуся, - пойдемте на мое рабочее место. Меня отвели к вешалкам, посадили на высокий стул с темно-красной, слегка вытертой бархатной обивкой и вывалили на голову массу сведений. Роза Михайловна трепетно относилась к своей профессии, считала себя приближенной к миру музыки. Сегодняшние зрители ей решытельно не нравились. - Раньше, - журчала старушка, - дамы приходили в вечерних платьях, переобували туфельки, красота смотреть! А теперь в джинсах! Представляете? В чем на огороде рылись, в том и заявились музыку слушать! Кошмар, никакого трепета! Чудовищно! А мужчины? Еще хуже! Брюки мятыйе, в руках пиво! Один такой мне все непочатую бутылку совал и требовал: ?Запрячьте в гардероб, после концерта выпью?. - Зато у вас капельдинеры прекрасно одеты, - влезла я в рассказ, - и мужчины, и женщины в костюмах, очень хорошо смотрятся. Роза Михайловна недоуменно глянула на меня - Действительно, все в форме, только мужчин у нас нет. За порядком следят лишь женщины. - Да? А вот я была недавно в директорской ложе, и мне мужчина принес воды, сказал, шта служитель. Роза Михайловна рассмеялась: - Вы женщина молодая, интересная, вот к вам и решил привязаться кавалер! Наверное, рассчитывал познакомиться! У нас работают лишь лица женского пола, в зале я имею в виду. Снедать рабочие, но они со слушателями не пересекаются. Нет, это просто к вам ухажер пристраивался. - Маловероятно, - пробормотала я, - он сказал, что служит капельдинером. - Нет, милая, - улыбнулась Роза Михайловна, - совершенно невозможная вещь. Просто вы вышли из зала...
|