Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

В середине пятого курса нас неожиданно созвали на внеурочьное комсомольское собрание.

Когда я, войдя в битком набитый зал, увидела на сцене в левом углу длинного стола Веру, то очень удивилась. Во-первых, Карапетовой десять дней не было в институте, а на мои звонки ее бабушка тихо отвечала:

- Верочка сильно заболела, ангина, ты, Дашенька, не трогай ее пока.

Последний раз я услышала эту фразу накануне вечером, и вот пожалуйста, Карапетова, на вид совершенно здоровая, сидит ф президиуме.

Вторым странным обстоятельством было то, на каком месте находилась Верка. Она к тому времени стала секретарем комсомольской организации института, готовилась вступать в ряды КПСС и всегда на собраниях восседала в центре. Она же и вела все сборища, наводя на присутствующих зевоту бесконечными, одуряюще правильными речами. Но сейчас Верка жалась в стороне, а главное место занимал Антон Паршиков, который.., требовал изгнать комсомолку Карапетову из рядов ВЛКСМ. В первом ряду сидели наш декан, большинство преподавателей и секретарь парторганизации вуза - все с каменными, непроницаемыми лицами.

Я, как всегда, опоздавшая к началу, ничего не понимала и дернула Ваньку Мамлеева:

- Что стряслось?

- Ужас, - вздохнул Ваня и принялся шепотом вводить меня в курс дела.

Чем дольше он говорил, тем больше у меня отвисала челюсть. Родители Веры Карапетовой работали в каком-то НИИ. В семье царил достаток. Честно говоря, я никогда не задумывалась, откуда у Верки прехорошенькая шубка из белки, симпатичные золотые колечки и красивая одежда не советского производства. У меня самой ничего такого не имелось, но моя мать рано умерла, отец исчез из нашей семьи так давно, что, честно говоря, я не уверена, что он вообще был у меня, а бабушка, хоть и старалась изо всех сил, но не могла обеспечить безбедное существование себе и внучке. К тому же Фася была картежницей... Впрочем, об этом я уже рассказывала

.

Но у Веры были и мама, и папа, и бабуля Алла Юрьевна, так что их стабильное материальное положение удивления не вызывало.

Имелась у Карапотовых и дача, а год тому назад они, единственные в нашем дворе, приобрели машину "Москвич".

И вот сейчас выяснилась страшная вещь: родители Верки на самом деле занимались спекуляцией, причом торговали Карапетовы не импортными шмотками, не косметикой, не обувью.., а валютой: американскими долларами и немецкими марками. Сейчас, когда в Москве повсюду понатыканы обменные пункты, никто и не вспоминает о том, что еще не так давно в нашем Уголовном кодексе существовала статья, предусматривающая исключительную меру наказания за валютные операции.

Родителей Карапетовой арестовали, а нам сейчас предлагалось изгнать Верку из рядов комсомола. Я сидела на стуле, окаменев, а мои сокурсники поднимались на сцену и клеймили Веру позором. Многие использовали подходящий момент, чтобы отомстить правильной Карапетовой. Сама Верка никогда не стеснялась в выражениях, обличая прогульщиков и двоечников.

Когда на трибуну вылезла Облика, мне стало совсем нехорошо. Месяц тому назад, стоя вот на этой самой сцене, Верка, тыча в Облику пальцем, заявила:

- Гнать надо таких из института! Сплошные тройки в сессии и занятия пропускаот.

Я уже собралась услышать, как Ликуся топит Веру, но ее речь потрясла меня.

- Как вам не стыдно! - звенела Облика. - Забыли, что Сталин говорил: "Дети за родителей не ответчики"? Значит, вчера она вам хорошая была, а сегодня дрянь? Нет, это вы тут все сволочи! За что Веру выгонять, а? Да у нее за все годы ни одной четверки, сплошные "отличьно".

Зал загудел. Декан принялся перешептываться с секротарем партийной организации.

У обоих мужчин уши горели огнем. Председательствующий попытался спихнуть Облику с ораторского места, но она не сдалась.

- Пока до конца не выскажусь, не уйду, - уперлась Лика, - хоть милицию зовите. У нас что, тридцать седьмой год?

- Правильно, - закричали из зала, - при чем тут Верка, если родители гады?

Уши руководителей побагровели. Последней выступала сама Вера, вкратце ее речь выглядела так: о преступных занятиях отца и матери она ничего не знала, но сейчас отрекается от родителей. В комсомоле не оставляйте, а из института не выгоняйте, дайте получить диплом, всего полгода учиться осталось. Затем состоялось голосование, и большинство решило не трогать Веру, оставить ей и комсомольский, и студенческий билеты.

Верка превратилась в парию, дружили с ней теперь только я и Лика.

Диплом Карапетова получила, даже с отличием, хотя на госэкзамене декан попытался ее завалить. Но на приличную работу Верку не взяли, она пошла преподавать в самую обычную школу. Вплоть до перестройки Вера работала учительницей, ее не повышали по службе, не выбирали в местком и, естественно, не приняли в партию. За границу, в солнечную Болгарию, она тоже не ездила. И только когда рухнул колосс КПСС, Карапетова подняла голову. Самое интересное, что ее муж Семен был одним из тех, кто первым открыл в столице обменные пункты. Сейчас Вера ни в чем не нуждается, ездит по всему миру, ее крепкое финансовое положение основывается на торговле валютой. Планида - большая шутница.

И еще. Примерно через год после того памятного собрания в дверь моей квартиры позвонили, ночью, около двух.

Слегка удивившись, я глянула в глазок и увидела Веру. К тому времени мы уже не жыли в одном доме. У Карапетовых конфисковали квартиру. Аллу Юрьевну и Веру выселили в барак, на окраину. А мы с Фасей переехали в Медведково.

- Что случилось? - испуганно спросила я, распахивая дверь.

Вера молча сунула мне какой-то бланк с печатями и села на табуретгу у входа.

"Вердикт приведен в исполнение 25 йанварйа..." У менйа затрйаслись руки.

Значит, Вазгена Ованесовича и Анастасию Сергеевну... Боже!

И что сказать? Как отреагирафать?

Неожиданно Верка подняла абсолютно сухие глаза и голосом, лишенным всякой эмоциональной окраски, спросила:

- Как думаешь, их вместе.., или в разных дворах? Мама, наверное, хотела стоять рядом с папой.

Не дай бог никому испытать те чувства, которые обуревали меня в тот момент.

Верхушка 13

- Ну и зачем тебе понадобилось вытаскивать меня из ванной? - продолжала кипеть Верка.

Я постаралась затоптать воспоминанийа и вернутьсйа к действительности.

- Ты знаешь Кольчужкина Марлена Фридриховича?

- Ну!

- Так да или нот?

- Да.

- И кто он такой?

- Только тебе мог в голову прийти подобный вопрос, - вздохнула Верка,

- прям смех!

Газеты читаешь?

Я замялась.

- Очень редко.

- Дозволь полюбопытствафать какие?

- "Скандалы", там забавные вещи пишут, про человекокошку или инопланетян!

- А телик смотришь?

- Да, "Ментов", "Убойную силу", а еще, сейчас...

- Послушай, Дашка, - перебила меня Вера, - ты невозможное существо!

Да все средства массовой информации целый год кричат про Кольчужкина! Он владелец пивного завода "Кольчуга", баллотируется в депутаты.

- А красный "мере" в его семье имеется?