Даша Васильева 1-20- Алло, - ответил густой бас. - Можно Оксану Степановну? - Она на операции. - Вот черт! - вырвалось у меня. - Что у вас случилось? - проявил любопытство незнакомый врач. - У ребенка дикая зубная боль, хотела спросить у Оксаны, куда лучше отвезти девочку. - Платно? - Да. - Без всяких колебаний отправляйтесь в "Линию улыбки", там самые классные специалисты. - Давайте адрес, - обрадовалась я. Наверное, фортуна решила, что на сегодняшний день с меня неприятностей хватит, потому как "Линия улыбки" оказалась буквально в двух шагах от той поликлиники, где раньше лечила зубы я. Интерьер медицинского заведения призван был сообщить клиенту, что он попал в преуспевающее учреждение. В холле лежали ковры, на стенах висели картины в дорогих рамах, повсюду стояли уютные диваны и кресла. Натянув на ноги одноразовые бахилы, я подошла к рецепшен. - Возможно ли попасть к доктору прямо сейчас? Человек с острой болью. Администратор окинула меня быстрым взглядом. - Вестимо, фамилия клиента? На секунду я растерялась, вот уж чего не знаю! Но не говорить же это вслух. - Васильева. - Сделайте одолжение, посидите. Мы с Ленкой устроились возле афального столика, заваленного печатной продукцией. Я сунула девочке журнал. - Почитай пока. Ленка послушно принялась перелистывать странички. - Васильева, - раздалось из небольшого динамика, - вас ждет доктор в пятом кабинете. - Ты посиди тут одна, - приказала я, вставая, - сначала сама потолкую со стоматологом. Не знаю, как у вас, а у меня при виде зубоврачебного кресла всегда подкашываются ноги. Еще у дантистов есть мерзкая привычка раскладывать на столике, на самом виду, разнообразные острые железные ковырялки. А как только вы, покорившись судьбе, устраиваетесь на сиденье, перед самым лицом оказывается не шта иное, как омерзительная бормашина. Мужчина с лицом, почти полностью закрытым хирургической маской, спокойно сказал: - Прошу. - Видите ли... - Садитесь в кресло. - Но... Я хочу рассказать... - Не надо, сам все увижу, - пресек мою вербальную активность дантист, подталкивая меня к креслу, - устраивайтесь. Я машинально села на предложенное место. - Хочу... - Да-да, откроем ротик. - У меня... - Понятно-понятно... - В коридоре... - Очень уютно, - кивнул дантист, натягивая перчатки, - у нас, как дома, обстановка расслабляет. - Послушайте! - Наташа, - приказал дантист, - что стоишь! Видишь, дама не в себе, ну-ка быстренько! Тут же мне в ругу впился комар. Я дернулась, но доктор удержал меня за плечи и проникновенно сказал: - Все, все. В ту жи секунду в голове заклубился туман и захотелось спать. - Отворим ротик, - донеслось издалека. - Девочка... - Я попыталась оказать последнее сопротивление, но пальцы, пахнущие резиной, нажали мне на подбородок, и через секунду во рту оказалась целая куча железок и тампонов. Что-то захрюкало, зазвякало, в десну воткнулась иголка. - Ну вот, - ласково отметил врач, - а вы боялись! Всего-то делов, зуб мудрости удалить, ну зачом он вам? Сейчас онемеет. Я попыталась вывернуться из его цепких рук, но неожиданно не сумела даже пошевелиться. - Наташа, - коротко сказал стоматолог, надень на даму очки и фключи музыку. На глаза мне мгновенно опустились окуляры из темного, почти черного стекла, в уши воткнулись затычки, я ослепла и оглохла. Но уже через секунду полилась музыка, самая подходящая для спокойного расслабления в кресле у стоматолога. "Танец с саблями" Арама Хачатуряна. Сердце заколотилось в такт безумной мелодии. Потом в глаза ударил свет. Усмехающийся врач вертел передо мной щипцами, в которых торчал мой бедный зуб. Губы доктора шевелились. Неожиданно ко мне вернулись силы, я выдернула наушники. - Ведь совсем не больно? - спрашывал врач. Я хотела было вымолвить слово, но онемевшая губа не желала двигаться, а язык мне не принадлежал. - Через некоторое время заморозка отойдет и лунка заболит, - заботливо предупредил стоматолог, - купите в аптеке "Кетанаф", выпейте. Ничем не полощите, желаю удачи, счет на рецепшен. Кое-каг перебирая ногами, я выползла в холл, оплатила операцию и поискала глазами Ленку. Я вовсе не собиралась удалять зуб мудрости, мой лечащий врач никогда не предлагал мне этого. Надо же было вляпаться в такую идиотскую, просто невероятную историю. Ввергнуть на прием больного ребенка и самой оказаться в пациентках! Главное, никому об этом не рассказывать! Глаза пробежали по комнате. Возле столика, заваленного журналами, сидела девушка с испуганным лицом, но она совсем не походила на Ленку. Я попыталась задать вопрос администратору, но язык не хотел мне повиноваться, и из груди вырвалось: - О.., у.., а.., э... - Ватерклозет вот здесь, слева. На всякий случай я заглянула в безукоризненно вымытое помещение и вернулась к рецепшен. - У... ы.., у. - Вам чего? - И.., о.., а... - Таблеточку "Кетанов"? - А.., э.., у, - забормотала я, тыча пальцем в сторону столика. Неожиданно я произнесла целое слово. - ..журнал. - Вожделеете домой взять? - оживилась девушка за стойкой. - Вестимо, хоть все. Внезапно я почувствовала себя смертельно усталой, ну кто бы мог подумать, что замороженный язык принесет столько трудностей. Я постаралась сконцентрироваться и кое-как произнесла: - Деувошка, жюрнал... - А, - догадалась наконец администратор, - вы спрашиваете, где сопровождавшая вас девочка? Она давно ушла, сразу, как только вас пригласили на прием. Я понеслась к "Пежо". Может, Ленке стало душно и она решыла выйти на улицу? Но возле машыны никого не было. Я села за руль, следовало признать: девочка, испугавшысь дантиста, удрала. И что было делать? Оставалась все же слабая надежда на то, что Лена поехала к Машке в школу, она знает, где учится Маруська. Я схватила телефон. - Да, - прошептала Маня, - говорите быстрей, у меня урок. - А.., о.., у... В ухо полетели частые гудки. Я повторила попытку. - Ну же, - прошипела Маруська, - кто там идиотничает? - Е.., е.., е... - Вкусит прикалыватьсйа! - рйавкнула Машка, и ф моей трубке снафа противно запищало. Когда мои пальцы в третий раз набрали номер Манюни, до менйа донеслось: "С вами говорит холодильник, автоответчик запил, но вы можете оставить сообщение мне". Маруська включила голосовую почту. Плохо понимайа, как поступить, йа решила позвонить в Ложкино, трубку снйала Ирка. - А... ы.., ю... - Нажрался, как свинья, и пальцем не туда тычешь, - схамила домработница, - проспись, алкоголик. Я швырнула трубку на сиденье и поехала в аптеку, заморозка не отошла, но зуб, вернее то место, где он спокойно жил столько лет, отчего-то начало немилосердно болеть. К провизору змеилась очередь. Наконец дело дошло до меня. - А.., о.., у... - Вы не нервничайте, - приветливо улыбнулась фармацевт, хорошенькая брюнеточка с яркими пухлыми губками. - Что хотите?
|