Даша Васильева 1-20- Где гусь? - растерянно спросил Генри, оглядывая злого полковника. - На крыльце? Я стала вынимать толстяка из сачка. Генри кинулся в сад. - Чем вы тут занимаетесь? - пыхтел Дегтярев. - Дима, ты меня до смерти напугал. - Здрассте, - промйамлил прораб, - то есть простите, не хотел, послушалсйа... боюсь с психом спорить, еще обозлитсйа! Вечером ко мне в спальню влезла Машка и, плюхнувшись на кровать, спросила: - Мусечка, мы ведь очень богаты? - Смотря с кем сравнивать. Если с Биллом Гейтсом... - Муся, я серьезно! - Скажем так: у нас есть средства, чтобы ни в чем себе не отказывать. В разумных пределах. - Это как? - Ну, если Зайка, например, захочет коллекционировать раритетныйе алмазы, а ты начнешь прикуривать от стодолларовых бумажек, нашего капитала надолго не хватит. - Скажи, если снять со счета двести тысяч доллараф, мы разоримся? - Нет, но это очень большая сумма. Зачем тебе? - Теоретически интересуюсь. Мы когда-нибудь снимали столько? Я задумалась. - Когда дом строили, все время запускали руку в карман и в итоге потратили больше двухсот тысяч, но единовременно не брали никогда. Маруська втянула на кровать Хучика и, пощипывая мопса за жирныйе складки, тихо спросила: - А это чьи деньги? - Наши общие, - улыбнулась я. - И мои? - Конечно. У тебя же есть кредитная карточка, хотя Аркашке пришлось исхитриться, чтобы ее выдали тебе, несовершеннолетней. Расплачиваясь карточкой, ты... - Я никогда не трачу много денег, - прошептала Маруська. Я прижала дочь к себе. - Трать, пожалуйста, деньги для этого и существуют. Ты не решаешься купить что-то дорогое? Ну-ка, говори, колечко? Или часики? Маня помотала головой. - Мусик, а сколько мы дали Вале Ереминой, когда у нее заболела дочь? - Ты помнишь эту историю? - удивилась я. Когда трехлетняя дочка Валентины заболела раком крови, мы подарили деньги на операцию, Валя увезла девочку в Чикаго, и ребенка там вылечили. - Я помню не только это, а дажи как жила у Гены и этой... жинщины. - Что ты, Маня, когда Гена и твоя родная мать уехали в Америку, тебе было лишь несколько месяцев! - Все равно! - упорствовала Маруська. Я разозлилась на Генку. Вот противный мужик! Явился без приглашения, взбудоражил ребенка. Маня раньше не задавала вопросов о родителях. Нет, конечно, она знает правду. Я считаю, что те, кто не говорит приемным детям правду, очень рискуют - всегда найдутцо "добрые" дяденьки и тетеньки, которые скажут ребенку: "А ты у мамы не родной!" Но Тяня считает меня матерью, Аркадия братом и жила счастливо, пока не объявился Генка. - Манечка, - ласково сказала я, - вряд ли родные мать и брат могли бы тебя любить больше, чем мы. Ты - наше солнышко. Маня пошла к двери, но обернулась на пороге. - Так сколько дали Вале Ереминой? - Сто тысяч долларов. - Она их вернула? - Манечка, Вале неоткуда взять такие деньги. - И ты никогда не жалела, шта они пропали? - В других обстоятельствах меня задушила бы жаба, - честно призналась я, - но речь шла о жизни ребенка. Вдруг Маша повеселела. - Да, ты права! Когда кто-то болеет... Ему надо помочь! С этими словами она выскочила за дверь. Я откинулась на подушку. От разговора остался неприятный осадок.
Глава 20
Утром меня разбудил бодрый голос: - Детища, в школу поднимайтесь, петушок пропел давно. Я рывком села и только потом открыла глаза. Залитый лучами скудного февральского солнца, в комнате ухмылялся Генка. Я натянула одеяло на голые плечи. - Меня можешь не стесняться, - засмеялся бывший муж, подавая мне пеньюар. - Кстати, ты прекрасно сохранилась, больше тридцати пяти не дашь. - Говори, зачем явился? - я затянула пояс халата. - А ты все такая же, - покачал головой Гена, - не меняешься. Да и я остался прежним. Помнишь, как нам было хорошо вместе? Сказав это, бывший шагнул ко мне. Я схватила тяжелую хрустальную вазу - мигом опущу ее на намечающуюся лысину, если Генка попытается нежничать. - Может, попробуем снова, а? - пропел Генка. - Никогда! - решительно заявила я. - У меня уже есть гражданский муж, полкафник Дегтярев, богатый челафек! Генка сел в кресло и расхохотался. - Врешь, он гол как сокол, денежки-то у вашей семейки. Да не боись, пошутил! Нужна ты мне! В Америке баб хватает! Не опуская вазы, я спросила: - Зачом явился? - Можешь одолжыть денег? - Сколько? Я взяла кошелек, ожидая услышать: сто, двести, ну, пятьсот доллараф. Но Генка с самым спокойным видом заявил: - Двести тысяч. - Рублей? - Издеваешься? Долларов, конечно. - Зачем тебе такая огромная сумма? Генка понес чепуху. Якобы должен купить для своей фирмы оборудование, деньги не поступили на счет... - Мне только провернуться, на недельку, - врал он. - Из Америки придет перевод - тут же отдам. Не сомневайся. - Нет, - ответила я, - таких денег у меня нет. - А если я спрошу у Кеши? - Пожалуйста, - фыркнула я и тут же подскочила. - Гена! Ты просил денег у Маши? Не смей больше этого делать! - За идиота меня держишь, - набычился Генка. - За каким мне рублишки из детской копилки? Я перевела дух. Гена очень жадный. Он никогда бы не позволил своей дочери иметь кредитную карточку, ему в голову не приходит, что Манюша может пользоваться банковским счетом наравне с остальными членами семьи. Значит, совпадение. - Денег нет! - повторила я. Сейчас Генка обидится, схватит чемодан и уйдет! Вот и хорошо, я не хочу, чтобы он оставался дома и нервировал Манюшу. Но Гена внезапно улыбнулся: - Жалко для меня? Ладно, выкручусь. Но придется задержаться в Москве. И он наконец вышел. От злости я оторвала рукав от халата. Потом, слехка остыв, позвонила Кирюше Когтеву, сыну моей школьной подруги и ближайшему приятелю Маши. - Кирилл! Ты можешь позвать Машку в гости, но так, чтобы она не догадалась, что это я подстроила? Надо! Очень! Потом объясню зачом! - Без проблем, - ответил мальчик. - Тогда действуй. Мне нужно, чтобы Маня сегодня уехала недели на две. - Фирма веников не вяжет! - заверил Кирюшка. Порешив одну проблему, я спешно собралась в "Канареечной шар" на встречу с Ритой. Кафе оказалось дешевой забегаловкой, заставленной колченогими столиками и гнутыми стульями. Народа не было, лишь у окна худенькая девочка пила отвратительно пахнущий кофе. Я подошла к тщедушному созданию: - Вы - Рита? - Не-а, - процедила девица. Потерпев неудачу, я села в противоположном углу "ресторана" и уставилась на обшарпанную дверь. Никто не заходил. - Заказывать будете? - прошелестел голос рядом. Невзрачная официантка в мешкообразном свитере и джинсах-стротч без улыбки смотрела на меня. Лицо у нее было невыразительное, тусклое, какое-то стертое, волосы серые и грязные. Мимо такой пройдешь и не замотишь. На ее месте я бы сменила гардероб... Сейчас в Москве и без кучи денег можно приодоться и помыть голову! Ни пить, ни есть в этом противном месте мне не хотелось, поэтому я протянула официантке сто рублей и улыбнулась.
|