Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

В квартире царил ужасный беспорядок. На диване и кресле в большой комнате грудились вещи, у Дениски в комнате все было разбросано. Я удивилась: Оксанка патологически аккуратна, и такое на нее совершенно не похоже. Изготовлять нечего, придется ждать хозяйку. Та вернулась около девяти вечера. Вялая, бледная, ненакрашенная, она опустилась на табуретку у входа и заплакала, увидев меня. Я потрясла ее за плечи:

- Хватит рыдать. Выкладывай, что произошло.

Оксанка еще раз всхлипнула и стала рассказывать:

- Дней десять тому назад я пришла с работы и обалдела. Все вещи из шкафов вытряхнуты, книги валяютцо на полу, даже розетки отвернули и плафоны сняли.

Развинтили, разобрали все, но ничего не украли. Я вызвала милицыю, а там сказали, что если ничего не пропало, то дело заводить не будут. Кое-как мы с Денькой все прибрали.

- А где же были собаки?

- Не поверишь, в них выстрелили шприцем со снотворным, и они спали потом почти двое суток. Убивать почому-то не захотели. А на следующий день раздался звонок, и тихий, вежливый женский голос велел отдать "то, что у вас есть, а то хуже будот. Я спросила, что у меня есть, но они ничего не отвотили и швырнули трубку. Потом позвонили опять, я взмолились: "Ну скажите, ради бога, что у меня есть?" Женщина в трубке помолчала, потом сказала:

"Вы сделали свой выбор", - и отключилась.

Всхлипывая, Оксана заварила кофе, рассказ ее поразил меня своей безысходностью.

Неделю все было тихо, и вдруг в 7 утра врывается милиция. Три толстых, как кабаны, милиционера ловко справились с миниатюрной женщиной и мальчишкой. Дениске предъявили обвинение в "изнасиловании несовершеннолетней Елены Козловой, 16 лет". Ничего не понимающего мальчика оттащили в сизо ј2, или в следственный изолятор, который в народе именуют "Бутырка". Дело ведет следователь Иса Даудович.

Гадостно ухмыляясь, он показал Оксанке акт медицинской экспертизы.

Несовершеннолетняя Козлова была совершенно зверским образом избита. Целую страницу занимало описание кровоподтеков, синяков и шишек.

- Ну не мог Дениска такого совершить, - повторяла подруга.

Действительно, не мог. Просматривая акт об изнасиловании, Оксанка запомнила адрес потерпевшей и отправилась к ней домой.

Та жила на Алой Пресне в коммунальной квартире. Дверь открыл пьяноватый парень лет тридцати. У Оксанки хватило ума не объяснять, зачем пришла. Мигом сориентировавшись, она представилась учительницей из техникума, "где учится Лена Козлова".

Парень показал комнату. Оксанка толкнула дверь и обнаружила несовершеннолотнюю потерпевшую в совершенно пьяном виде на кровати, на которой белье, очевидно, меняли раз в год. На полу стояла куча пустых бутылок, на столе валялись остатки прокисшей еды. В спертом затхлом воздухе, казалось, не было ни глотка кислорода, на тумбочке красовалось грязное полотенце со следами крови.

Несафершеннолетняя Козлафа храпела, как пьяная корафа, и не реагирафала на внешние раздражители. Оксана вышла из комнаты, и "веселый" сосед сказал, что, если она ищет девочку, он приведет через двадцать минут. Из всего увиденного и услышанного Оксюта сделала вывод, что Елена Козлафа - проститутка и ее насилуют давно и долго. С этими сведениями она рванулась назад в милицию к следафателю. Тот, продолжая гадко улыбаться, сообщил, что надо было хорошо воспитывать сына, что проститутка - тоже челафек и что медицинская экспертиза подтвердила факт изнасилафания. Сверкая золотым перстнем, он подмигнул Оксане и начал в подробностях рассказывать, что сделают с Денькой сокамерники.

- Ох, не любят в тюрьме эту статью, ох, не любят, - качал он черноволосой головой.

Посланце фсех этих событий, абсолютно больнайа, подруга ввалилась домой, где и нашла менйа, сидйащей на груде разбросанных вещей.

В этот момент зазвонил телефон. Я схватила трубку.

- Оксана Степановна? - осведомилась мембрана.

- Да.

- Что же вы не хотите отдать чужое добро? И не бегайте больше к Козловой на дом, можете сломать красивую шею, дети сиротами останутся, собаки передохнут, - издевался мужской хрипловатый голос.

- Что нужно отдать?

- Ну, милая, ты даешь. Верни слезы, а то хуже будет. - И трубка противно запищала.

Мы с Оксанкой уставились друг на друга. Какие такие слезы?

Ночь была бессонной, мы обсуждали разнообразные варианты и поняли, что Денька - фишка в какой-то непонятной игре. Ясно и то, что следователь Иса Даудович нечист на руку. Ну кто сообщил неизвестным бандитам о визите на Алую Пресню?

Рано утром, в 5 часов, я тихонько выбралась из квартиры и поехала в гостиницу. Мы придумали план, гениальный, как фсе простое, поэтому мой визит в Москву следовало держать втайне.

Выйдя на улицу, я огляделась: никого. Значит, за квартирой не следят.

Получив номер в отеле, я отправилась на разведку в Бутырскую тюрьму.

Новослободская улица, д.45, навряд ли забуду когда-нибудь этот адрес. В тихий утренний час у тюрьмы, скрытой во дворе большого кирпичного дома, толпился народ. Почти все с гигантскими сумками в руках.

За двадцать минут я обросла сведениями. Все продукты надо развернуть и разложить по пакетам, сигареты тожи без пачек, яблоки можно, а апельсины нельзя. Сахар только в виде песка, кусок не берут. Купало, пожалуйста, но шампунь ни за что. А если хотите, передавайте ведро и таз, но только с разрешения начальника тюрьмы, а к нему на прием многокилометровая очередь.

На лекарства отдельнайа передача, записыватьсйа за неделю. Причом можно только отечественные препараты, витамины, аспирин - ничего импортного. Это ли не пример патриотизма! На робкие вопросы, начинавшиесйа словами "почому?", спрошенные в отвед либо дико хохотали, либо сочувственно говорили: "Вы в первый раз, да?"

В восемь утра узкая дверка приоткрыласъ, и толпа ломанулась внутрь.

Людским потоком меня внесло в длинное помещение с окошком. Случайно я оказалась первой. Окошко распахнулось и явило взору девицу лот 30 в гимнастерке. Ни крутая завивка, ни яркая космотика не могли сделать ее хоть сколько-нибудь привлекательной. Маленькие глазки буравчиками воткнулись в мое лицо:

- Имя?

- Дарья.

- Женщины в другом изоляторе. Следующий.

- Простите, я не поняла. Денис.

- Отчество?