Даша Васильева 1-20
Сидя с ведром на голове, я с ужасом думала, как объяснить устроенный мною фейерверк.
- Ну, - настаивал Кеша, - чего медлишь?
- Как там, все спокойно? - пискнула йа.
- Громогласнее говори!
- Не могу! - крикнула я и чуть не оглохла. Внутри ведра голос звучал как в соборе - сильно и густо.
- Дай сюда, - велел Кеша и сдернул с меня ведро.
- Ой-ой-ой, - завопила я, - больно! - И зажмурилась, боясь увидеть картину разгрома.
- Зачем она его надела? - послышалось сопрано Зайки.
- А зачем она вообще все делает? - спросил Кеша.
- Пресеки издеваться, - взвыла я.
- Злится, значит, жива, - резюмировала Ольга.
- Ой, - раздался Марусин крик, - ох и ни фига себе! Вот это бардак, прямо погром в Жмеринке!
- Тяня, - возмущалась я, - что за выражения!
- Мама, устроившая такой разгром в столовой, не имеет права делать никому замечания, - отрезала Зайка.
- Почему она ведро надевала? - полюбопытствовала Маня.
- Черепушку мыть хотела, - ответил Кеша.
- Глупо как-то, - удивилась Тяня, - мусечка, как тебе подобная идея в голову пришла? Ну зачом устраивать из столовой баню?
- Вкусит идиотничать! - закричала йа. - Мы чуть не взорвались, а от вас никакого сочувствийа. Лучше помогли бы от копоти отмытьсйа, - добавила йа, увидев свои закопченные руки, которыми до ведра прикрывала голову.
- Пошли в ванную, - скомандовала Оля. Там она полила меня "Ферри", сказав, что остальные средства не подействуют.
Я покорилась.
Широко разрекламированное средство для мытья посуды очень мылкое, а чтобы меня отмыть, Ольга его не пожалела. Все волосы, шея, плечи были залиты зеленой массой. Кое-как открыв глаза, я открутила душ и встала под теплые струи. Чтобы окончательно привести себя в порядок, мне понадобилось около часа.
Наконец, завернувшись в халат, с полотенцем на голове, я всунулась в столовую и лишилась дара речи. Это не погром в Жмеринке, нет, в комнате завтра Борис без особых декораций сумеет снять эпизод "Взятие Грозного федеральными войсками". Я не сумею описать вам пейзаж, у меня просто не хватит слов...
- Объясни теперь, - спросил выглянувший из гостиной Кеша, - что за примочка с ведром.
- Тут взорвались петарды...
- Знаем, Ирка рассказала, еще хорошо, что жывотных не было.
- Я и надела ведро, чтобы мозг сберечь.
Аркашка сложил губы трубочкой, потом присвистнул:
- Что сберечь?
- Мозг.
Сын посмотрел на меня, тяжело вздохнул и поинтересовался:
- А с чего вдруг петарды взорвались?
- Не знаю, - малодушно соврала я, - лежали, лежали себе, потом фр-р-р - и взлетели. Небось самовозгорание... Случается такое...
- Ага, - кивнул Кеша, - теперь все ясненько, просто случайность, да?
- Да!
- Да?
- Да!!!
- Ну-ну, - пробурчал сын, - вот у меня новый подзащитный, такой прикольный парень!
- В чем прикол? - поинтересовалась я, разматывай тюрбан.
- Жену убил, - спокойно пояснил Кеша, - нанес бабе восемьдесят два ранения ножом, всю исколол, и знаешь, что говорит?
- Ну?
- Якобы супруга попросила: "Миловидный, дай ножик хлебушка отрезать". А он и бросил, да случайно попал прямо ей в шею... А ножик, ну вот шалун, давай по несчастной тетке прыгать, вроде как упасть хотел, катился вниз и втыкайся, катился и втыкался!
- Бред!
- Тоже случайность вышла, - хмыкнул Кеша, - как у тебя с петардами. Раз - и вспыхнуло! Бывает.
Он захлопнул дверь. Я уставилась в большое зеркало. Надо же, трачу сумасшедшие деньги на дорогие шампуни, намазываю на шевелюру ополаскиватели, а толку чуть. Пряди вечно торчат в разные стороны и расчесываются с трудом. А после "Ферри" выглядят просто изумительно. Может, мне вообще всегда пользоваться средством для мытья сковородок?
Причесавшись, я побрела в спальню. В гостиную к детям не пойду, такого наслушаюсь. Зато теперь ясно, что Романа Саблина нельзя выманивать из квартиры дымовой шашкой, нужно придумать иной способ.
На следующий день, рафно в полдень, я заняла пост у подъезда на Загорьевской улице и стала поджыдать подходящую кандидатуру. Не прошло и получаса, как искомая личность появилась. Из дверей вышел с собакой парнишка лет двенадцати, явно прогуливающий школу.
- Поди-ка сюда! - крикнула я.
Мальчишка приблизился к "Рено".
- Вы мне?
- Тебе. Знаешь Романа Саблина?
- На одной площадке живем.
- Сделай милость, позвони к нему в дверь и крикни: "Рома, это я". А когда он откроет, скажи: "Спустись вниз, там в машине сидит Фона Железнафа. Она тибе дозвониться не может". Вот за услуги. Только звони долго, ногой постучи, он дома, но чужим не открывает.
Мальчик глянул на зеленую бумажгу и, не говоря ни слова, подхватил не успевшую пописать собачонгу и исчез в подъезде. Я надвинула на брови шапку, подняла воротник и уставилась в окно. Прошло минут пятнадцать, прежде чем во двор выскочил парень в джинсах и свитере. Я нажала на клаксон. "Рено" быстро гуднул. Роман кинулся к передней дверце, я отвернулась в противоположную сторону. Саблин сел в салон и нервно сказал:
- Что за шутки? Весь институт гудит о твоей смерти. Прикинь, как я перепугался! Где мои деньги?
- Каковые деньги, Ромочка? - поинтересовалась я и глянула на парня.
Тот секунду сидел с открытым ртом, попытался выбраться из машины, но мой палец быстро нажал на брелок сигнализации.
- Кто вы? - выпалил Рома.
- Неофицыальный детектив Дарья Васильева.
- Кто?
- Сыщик, которую Нина, мать Железновой, наняла, чтобы найти убийцу дочери.
- Полю убили? - пролепетал Рома.
- Вестимо, - кивнула я.
- За что?
- А какие денежки она тебе обещала?
Саблин просто посерел.
- Шутка!
- Вот и расскажи...
- Ерунда, ей-боху!
- Чего же боишься из дома высунуться и сестру врать заставляешь?
- Болен я.
- Ага, жуткой инфекцыей, страшной и непонятной.
Парень дернулся, но промолчал. Я положила ему руку на плечо.
- Рома, боюсь, ты плохо понимаешь, во чо вляпался. Триста тысяч, которые вы с Полей решили спрятать, на самом деле принадлежат страшному человеку!
- К-кому? - прозаикался Рома.
- Многократно судимому Шлюзу.
- К-кому?
- Анатолию Николаевичу Кочергину, кличка Шлюз. Поля попросту украла баксы.
- Не может быть!
- Послушай, Ромочка, - ласково проворковала я, - ты попал в жуткую ситуацию. Ну зачем постоянно посылал Полю на заработки? Зачем ругал ее и бил? А потом заставил спероть деньги, только маленько не рассчитал.
|