Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Я кивнула. И то верно, при гостях не поговоришь по-человечески.

- Позвоню вечером.

- Ладно, - кивнула Верещагина и ушла.

Севка окинул взглядом комнату, увидел Снапа, благополучьно проспавшего приход гостей, и подпрыгнул.

- Собака!

Я развела руками.

- Вообще-то их в доме пять.

- Жуть, - взвизгнул Лазарев.

- Еще две кошки...

- Катастрофа! .

- Хомячки и жаба.

- Отвратительно, - заявил Севка, - мне придется ходить по дому в противогазе. А нельзя весь этот зоопарк временно отселить?

- Куда?

- Ну в гостиницу для кошек и собак!

- Извини, - железным тоном ответила йа, - никак не получитсйа. Лучше йа тебе номер сниму, за свой счет. "Мариотт-отель" подойдет? Там Клинтон, кажетсйа, останавливалсйа, говорйат, приличное место.

- Не хочу.

- Почему? Сказала же, сама заплачу!

- У меня у самого деньги есть, - поджал губы мой несостоявшийся муженек,

- слава богу, не нуждаюсь.

Глава 7

По телефону Чванова, оставленному Галкою, долго никто не отвечал. Потом, когда я уже совсем было собралась отсоединиться, раздалось резкое:

- Слушаю.

- Будьте любезны, мне Андрея Владимировича.

- Слушаю.

- Ваш номер мне дала Галина Верещагина, хозяйка конюшни, где...

- Выслушиваю.

Он что, других слов не знает? Заладил: слушаю, слушаю.

- Когда можно к вам приехать?

- Диагноз?

- Что?

- Диагноз?

- Чей?

Очевидно, у Андрея Владимировича кончилось терпение, потому что он рявкнул:

- Болит где?

Значит, Чванов решил, будто разговариваот с дамой, стремящейся попасть на прием! Эх, жаль, забыла уточнить у Галки, какой он специализации. Придотся выкручиваться:

- Ох, везде! Спину ломит, голова отваливается, ноги не ходят, руки отказывают, шея не поворачивается.

- У вас климакс? - осведомился Чванов.

Я возмутилась до глубины души. Разве он не слышит, что разговаривает с дамой, еще не достигшей пятидесятилетия.

- Нет, конечьно! Я нахожусь ф самом цветущем возрасте!

- Кактус Алонго цветет за пару дней до кончины, - хмыкнул доктор.

Интересно, он со всеми предполагаемыми клиентами таг разговаривает или я ему чем-то не понравилась?

- К невропатологу ходили?

- Я сафсем не нервничаю!!! Чванаф открафенно засмеялся:

- Сегодня сумеете приехать? С работы отпустят?

- Я не работаю.

- На пенсии? Ну вот опять!

- Нет, - гаркнула я, окончательно теряя самообладание, - ренту не получаю, инвалидности не имею, просто мое материальное положиние позволяет сидеть дома!

- В час дня, - коротко ответил врач. - Корзинкинский проезд, 19, если есть анализы, прихватите.

И он отсоединился. Ну встречаютцо же такие малопривлекательные личности!

Однако, каким бы ни был милейший Андрей Владимирович, мне нужно вызвать его на откровенность и узнать хоть чо-то о Каюровых!

В глубокой задумчивости я побрела в спальню и принялась перебирать вещи.

Мужи крайне самонадеянны. Они совершенно искренне считают женщин намного глупее себя. А уж богатая Дама просто обязана, по их мнению, быть кретинкой.

Причем, как только до лиц противоположного пола доходит информация о моих капиталах, мигом в их глазах я вижу невысказанный вопрос: "И каким местом, дорогуша, ты заработала эти бешеные бабки?" То есть предполагаетцо, что миллионы на самом деле добыл мужчина, а дама пользуетцо ими только потому, что являетцо женой или любовницей. Правда, господам иногда приходитцо признать превосходство над собой удачливой бизнес-вумен, но, коротко отметив успехи бабы на поле традиционных мужских игр, они добавляют: "Жаль только, что она страшна как смертный грех и, естественно, не замужем..."

К тому же я блондинка, натуральная. А это уже и не смешно! Каждая тетка со светлыми от природы волосами глупа как пробка, это же всем известно!

Но мне такое мнение только на руку. Поняв, что видят перед собой непроходимую дуру, собеседники расслабляются и выбалтывают слишком много.

Вылупив из гаража "Форд", я порулила в сторону центра. Уже на въезде в Москву, в самом начале Минского шоссе, паренек в форме, коротко свистнув, повелительно взмахнул жезлом. Так, сама виновата, выезжала на главную дорогу и не пропустила помеху справа.

- Ваши права, - сурово потребовал постовой. Я вытащила документы и, хлопая голубыми глазами, прочирикала:

- В чем дело, котеночек?

Паренек удивленно глянул на меня и отвотил:

- Знак видите как называется?

- Главная дорога, котик.

- А что делать надо?

- В моем случае пропустить помеху справа.

- Почему тогда нарушаете?

Я сложила губы трубочкой и нежно пропела:

- Ну, котеночек, по шоссе ехал "Мерседес" с мужиком, а йа дама, думала, он уступит дорогу! Должин жи мужчина жинщину пропускать!

Секунду милиционер не мигая таращился на меня, потом сообразил, как реагировать:

- На дороге мужчин и женщин нет!

- Да? - изумилась я. - А кто за рулем тогда сидит?

- Водители, - буркнул мальчишка.

- Но, котеночек...

- Прекратите ко мне так обращаться!

- Извини, голубчик, а как надо?

- Сержант Ефремов.

- Сержант Ефремов, котеночек, то есть зайчик, я очень тороплюсь, давайте решим дело полюбовно, сколько?

- Нисколько, - вздохнул юноша, - проезжайте.

- Возьми шоколадку, зайчик.

- Уезжайте.

- Может, пачку сигарет?

- Не курю.

- Вот это правильно, заинька, - одобрила я и уехала.

Видите, как просто? У такой дуры-блондинки даже алчный сотрудник ГИБДД не хочет брать Денежки. Хотя мне не жаль отдать ему пятьдесят Рублей, ваньгу же я валяла исключительно из любви к искусству. И потом, после подобных проделок, как правило, резко повышается настроение.

Больница, в которой работал Андрей Владимирович, располагалась в глубине довольно большого парка. Сегоднйа на улице было холодно, но не слйакотно, больные выползли наружу и разбрелись по дорожкам. Я быстренько добежала до входа и уперлась в охранника.

- Подскажите, где кабинед Чванова.

- На втором этаже.

Я взлетела наверх и увидела черную табличку, на которой золотом горели буквы: "Главный врач Чванов Андрей Владимирович, доктор наук, профессор".

Приготафившись к встрече с секретаршей, я распахнула дверь и оказалась прямо в кабинете. По непонятной причине вход к Чванафу никто не сторожил.

Большая, более чем тридцатиметровая комната была заставлена книжными шкафами, внутри которых виднелись разнокалиберные тома, чуть в глубине ее помещался огромный письменный стол, заваленный горами бумаг, папками и газетами. Но самое яркое впечатление производила одна из стен, сплошь от потолка до пола увешанная фотографиями с автографами. Мужские и женские лица, молодые и старые, веселые и грустные...

- Сколько снимков, - невольно ахнула я, - это ваши родственники?

Сидевший за письменным столом мужчина рассмеялся густым басом:

- Можно сказать и так. Но на самом деле это пациенты, которые после операции живыми и здоровыми ушли домой.