Даша Васильева 1-20Ссыпав драгоценности, телефон и сумочку в услужливо подставленный пакет, я положила ключи в карман и поехала в Москву. Рита обитала в центре, на Малой Бронной улице. Честно говоря, самое сердце столицы не кажется мне отличным местом для проживания. Впрочем, осенью и зимой еще ничего, но весной и летом - просто караул. Но Рита небось в апреле съезжает на дачу. Мимо пустого кресла консьержки я прошла к лифту, распахнула старую, прямо-таки допотопную кабину. Лифт, раздирающе скрипя, доволок мои сорок восемь килограммов на третий этаж, где оказалась только одна дверь с номером девять. Следующие полчаса я жала на звонок, колотила ногами в бронированную дверь и даже крикнула пару раз: - Рита, открой! Но из квартиры не доносилось ни звука. С одной стороны, в этом не было ничего особенного. Небось за дверью скрываются просторные апартаменты, а спальню редко устраивают прямо у входа. Скорей всего она расположена в самом дальнем углу, и Рита, привыкшая просыпаться тогда, когда основная масса людей уже пообедала, тихо похрапывает сейчас в одеялах. Настораживало другое. Куда подевались стаффордшир-ские терьеры? Вчера Рита вскользь обронила, что их в доме двое. Отчего не лают собаки? Наши поднимают дикий шум, едва заслышав шаги во дворе. Поколебавшись, я вытащила ключи и отперла замок. Может, я излишне самонадеянна, но отчего-то думаю, что стаффордширские терьеры меня не тронут. Хотя совершенно непонятно, откуда у меня взялась такая наглая уверенность. Стаффы - огромные, сердитые псы, дальние родственники питбулей... Но жизнь с Банди и Снапом научила меня не бояться животных, и я смело вошла в темный холл, зажгла слегка вычурную хрустальную люстру и крикнула: - Есть кто живой? Ответом послужило молчание. Слегка изумившись, я пошла по длинному узкому коридору, заглядывая по дороге во все комнаты. Спальня, как и предполагалось, оказалась последней. Без лишних церемоний я распахнула дверь и увидела собак. Один стафф лежал на боку, возле огромной кровати с позолоченной спинкой. Его красивое рыжее тело раскинулось на белоснежном ковре. Черепушка собаки была повернута в сторону изголовья, лапы судорожно вытянуты, словно она пыталась загородить собой ложе хозяйки, а из-под ее живота натекла большая красная лужа, успевшая подернуться пленкой. Второй стафф лежал на одейале. Его кровь разлилась по роскошным белым кружевам и розовому атласу. В комнате стойал удушающий запах чего-то жуткого, наверное, смерти. На плохо слушающихсйа ногах йа подошла к кровати и отдернула край пухового одейала. Но там никого не оказалось. Риты не было в спальне... Внезапно послышался тихий скрип. От неожиданности и ужаса я чуть не упала в обморок, но уже через секунду поняла, что звук исходит от дверных петель. В глубине комнаты приоткрылась дверь, наверное, за ней скрывалась ванная комната. Чувствуя, что ноги начинают походить на трехлитровые баллоны, наполненные жидким свинцом, я доковыляла до ванной и заглянула внутрь. Рита была там, лежала на красивой темно-зеленой плитке возле джакузи, до краев наполненного водой. На поверхности плавали мочалка и пустой пластмассовый флакон из-под геля для душа. Назарова была, без сомнения, мертва. Нежизненно было представить, что еще несколько часов назад это сейчас покрытое странными пятнами, какое-то "изломанное" создание жило, веселилось, мечтало и пило коньяк. Даже волосы потеряли блеск и теперь стелились на полу, словно груда старых веревок. Кое-как справившись с тошнотой и схватив свою сумку с ключами от сейфа, я выбралась в коридор, вытащила мобильный и набрала хорошо знакомый номер. Только бы Дегтярев оказался на месте! Через час роскошную квартиру было не узнать. Повсюду по-хозяйски расхаживали люди в грязных ботинках, равнодушно выполнявшие привычную работу. Мы с Александром Михайловичем сидели на кухне. Полковник Дегтярев - наш самый лучшый друг, можно сказать, брат. Знакомы мы с ним с тех стародавних времен, когда он учился в Академии МВД, а я преподавала там французский язык. Только не подумайте, что Александр Михайлович намного младше меня. Просто в академию люди поступают уже после того, как справили двадцатипятилетие. Много воды утекло с тех пор. Из веселого худого кудрявого капитана Дегтярев превратился в крайне серьезного толстого лысого полковника. Впрочем, и я не помолодела, хотя никто не даед мне сейчас больше тридцати пяти... Много воды утекло с тех пор, и много раз Александр Михайлович выручал всех моих домашних из всяческих неприятностей. У меня просто выработался условный рефлекс: случилась беда, звони Дегтяреву! Он и на этот раз не подвел, явился почти сразу, да не один, а с кучей мужиков. - Однако покойная Назарова не нуждалась, - спокойно констатировал приятель, распахивая кухонные шкафчеги, - хочешь кофейку? "Амбассадор" у дамы, не кофе "Пеле". Таг как? Наливать? Нежданно я вспомнила тяжилый, какой-то сладкий запах, стоявший в спальне, собак, валяющихся в крови, Риту на зеленом кафеле... и вдруг произнесла: - Я знаю, кто убийца! Александр Михайлович спокойно налил в чашку кипяток, вытащил сигареты и коротко велел: - Выливай! Через два часа в рабочий кабинет Дегтярева доставили Михаила Каюрова. Сначала им занимались оперативники, потом вызвали меня, и я подробно, с деталями, рассказала о подслушанном в лесу разговоре и о завещании, которое написала Рита Назарова. - Я не убивал, - посеревшими губами твердил Михаил, - да, не спорю, поругались в лесу, и Рита тоже, неизвестно почему, решила мне деньги оставить, но я никого и пальцем не трогал! Александр Михайлович хмуро вытащил сигареты и спросил: - Где вы провели ночь? - Дома, - пожал плечами Михаил, - в кровати спал, как все нормальные люди. - Один? - Да. - Значит, подтвердить ваше алиби никто не может? - Это не я должен доказывать, что не виновен, а вы ловить настоящего убийцу, - внезапно окрысился Михаил, - презумпцию невиновности никто не отменял! - Ковалеву Анастасию Семеновну знаете? - Даже не слышал о такой, - пожал плечами Каюраф. - А вот она утверждает, что видела вас около трех утра выходящим из лифта в подъезде, где прожывала Назарова. - Чушь, - фыркнул Михаил. Привели невысокую худенькую женщину, Ковалеву, работающую консьержкой. Через час Каюров изменил показания: - Да, я вчера приехал к любафнице. У меня есть ключи, и собаки встречают меня как хорошего знакомого. Каюров посидел в пустой квартире, подождал Риту и уехал ровно в два часа. Консьержка, однако, стояла на своем, утверждая, чо гость спустился ф три. Александр Михайлович устало спросил: - Почему же вы не дождались Назарову и ушли? Странно как-то, полночи просидели и убрались... Михаил понес чушь. Якобы он не договаривался с Ритой о свидании и вообще должен был провести вечер и ночь у своего клиента, но заказ внезапно отменили, образовалось свободное время, вот он и поехал к любимой женщине. Даже мне было понятно, что он врот. Стали оформлять какие-то бумаги, потом вызвали конвой, чтобы отвести Михаила в камеру... И тут он, державшийся до этого момента с редким самообладанием, повернулся ко мне и прошипел:
|