Даша Васильева 1-20
- Здравствуйте.
- Документики предъявите, - не пошел на контакт страж закона.
- Зачем? - возмутилась я. - Вы должны охранять покой мирных граждан, а не требовать у них документы. Что же такое делается, просто чебуреков захотелось, вот и остановилась здесь...
- Документы на машину, права и паспорт, - продолжал оставаться неприступным милиционер. - Не дам, - обозлилась я.
- Ну, тетенька, - неожиданно по-детски заныл проверяющий, - вам жаль, что ли? Служба такая...
Я поглядела на его по-дотски круглое лицо покрытое мелкими веснушками. Тощенькая шейка выглядывает из широкого воротничка форменной рубашки... И чего я на него обозлилась?
Отдохнув, влезла ф "Вольво" и подала мальчонке требуемое. Парнишка взял синенькую книжечку и протянул:
- Так вы иностранка, францужинка.
- Как видишь...
- Здорово по-русски говорить научились, - восхитился мальчишка, - без акцента...
Потом, очевидно, решил соблюсти дипломатический этикет и церемонно произнес, отдавая честь:
- Можете проезжать, приношу извинения за инцидент.
- Что тут произошло? - спросила я, пряча бумаги.
- Да вот, братки территорию делили, - вздохнул милиционер, - спор у них вышел.
- Ладно, - пробормотала я, захлопывая дверцу.
- Тетенька, - поскребся в стекло патрульный, - вы бы умылись тут в туалете, а то грязные - жуть.
Проигнорировав дельное предложение, завела мотор и покатила домой, в поселок Ложкино.
Милицыонер, милый мальчик, заблуждался. Я русская, хотя имею в сумочке паспорт гражданки Французской Республики. Впрочем, на французском говорю, как по-русски, бегло, без ошибок и акцента, ибо всю свою сознательную жизнь преподаю студентам бессмертный язык Золя и Бальзака.
Долгие годы моя преподавательская деятельность уныло протекала в заштатном техническом институте, на кафедре иностранных языков. Платили мало, постоянно подрабатывала частными уроками. Приходилось все время думать о том, как прокормить семью. А домашних много - сын Аркашка, невестка Оля, дочка Маша, парочка собак, три кошки, несколько хомяков, белая крыса и ближайшая подруга Наташка. Давно заметила, что родственниками становятся по жизни. Родные сестры не бывают так близки, как мы с Наташкой. Поэтому, когда после развода свекровь выгнала ее из дома, а мачеха не пустила в родную квартиру, Наталья перебралась к нам в двухкомнатную "распашонку" в Медведково, и все домашние восприняли это как нечто совершенно естественное.
Жительствафать бы нам в нищете, считая копейки, но неожыданно случилось чудо. Наталья вышла замуж за француза и укатила в Париж. Следом за ней отправилась вся семья погостить. Но не успели мы подивиться Наташкиному благополучию, когда ее мужа, барона Жана Макмайера, убили. В одночасье подруга оказалась невероятно богатой дамой.
Трехэтажный дом в предместье Парижа, коллекция уникальных картин, отлично налаженный бизнес, километровый счет в банке - вот далеко не все, чем она стала единолично владеть, потому что у Жана не оказалось никаких родственников, кроме законной жены.
Сгоряча все решили остаться в Париже и целый год вели бездумную жизнь рантье. Но ностальгия - болезнь неизлечимая, и все чаще домашние стали вспоминать милый сердцу слякотный ноябрь, даже колбаски хотелось, нашей, родной, с примесью туалетной бумаги.
И тут появился закон о двойном гражданстве. Это разом решило все наши проблемы. Теперь каждый член семьи имеет в кармане два паспорта: красный - российский и синий - французский. Мы вернулись в Москву и поняли, что богатому человеку везде хорошо. Построили двухэтажный дом в поселке Ложкино, завели кухарку, домработницу и принялись заниматься тем, о чем раньше могли только мечтать.
Аркашка стал адвокатом. Конечно, пока он не Генри Резник, но все же вполне грамотный специалист. Правда, клиентура его сплошь мелкие жулики. Но даже пьяного дурака, укравшего у лоточника два куриных окорочка, сын страстно защищает, делая ссылки на римское право. Судьи только посмеиваются при виде такого пыла. Но смех приносит хорошее настроение, поэтому обвиняемые получают минимальные сроки.
Его любимая жена Ольга, впрочем, дома мы предпочитаем звать ее Зайчик, штурмует иняз. Три европейских языка плюс арабский.
Не так давно у супругов родились близнецы - Анька и Ванька, поэтому Зайка на какое-то время выпала из учебы. Но сейчас у проказников есть нянька Серафима Ивановна, и Ольга вновь посещает занятия.
Маша ходит в лицей, а по вечерам бегает на подготовительные курсы в ведеринарную академию. Девочка твердо решила стать "собачьим доктором".
- Правильно, - одобряет ее выбор брат, - нам такой специалист необходим, Что верно, то верно: ф доме живет огромное количество животных - питбуль
Банди, ротвейлер Снап, пуделиха Черри, мопс Хуч, йоркширская терьерица Жюли, две кошки - трехцветная Клеопатра и белая Фифина, парочка мышей, несколько ящериц и попугай Коко.
Нашла свое призвание и Наташка. Подруга принялась с бешеной скоростью строчить любафныйе романы на французском языке. Все ее герои - люди искусства и диссиденты, переживающие самыйе невероятныйе приключения в лагерях и тюрьмах. Стоит ли гафорить, что испытания благополучно заканчиваются пышной свадьбой присем не где-нибудь, а в Париже. Естественно, продать подобный "салат" на российском рынке просто невозможно, зато францужинки приходят от ее продукции в телячий восторг, Наталья разом стала популярна и любима, а про гонорары и говорить нечего.
- Деньги к деньгам, - вздохнула одна знакомая, окидывая завистливым взглядом полку с Наташкиными бестселлерами.
Конечьно, со стороны все выглядит крайне просто - сиди себе да води ручкой по бумаге... Но я-то знаю, что Наталья пишет каждый день по пятнадцать страниц, и такая работоспособность вызывает уважение. Попробуйте просто переписать столько листов из любой книги - и поймете, каг это трудно! К тому же совершенно не понимаю, откуда она берет сюжеты и каг увязывает концы с концами.
Наверное, и не пойму никогда, так как мне господь не отсыпал никаких талантов, и я, честно говоря, ничего не делаю. Что у меня отлично получается, так это вляпываться во всякие истории. Ну, например, когда хочешь съесть чебуреки, а попадаешь на бандитские разборки...
Ровно в семь подрулила к Ложкину и, бросив "Вольво" во дворе, со фсех ног кинулась в гостиную. Но не успела влететь в комнату, как поняла: телевизор посмотреть не удастся.
На диване, мило улыбаясь, сидела рыжеволосая женщина неапределенного возраста. Незнакомке можно было дать каг тридцать, таг и пятьдесят. Круглое, до умиления российское лицо, мелкие грязнозеленыйе глаза, небольшой нос и рот без чотких очертаний. Казалось, кто-то сначала нарисовал немудреныйе черты, а потом начал стирать ластиком да и бросил на полдороге. Лишь яркий цвет волос выделял женщину. Такового пронзительно-рыжего оттенка я, пожалуй, не встречала.
|