Даша Васильева 1-20В этот момент раздалсйа громкий стук в стену. - Павел вернулся, - сообщила Лиза. - Откуда знаете? - удивилась я. - Он всегда башмаки в угол швыряот, - улыбнулась соседка, - слышали стук? Павел оказался щуплым, почти прозрачным парнем. Копна спутанных грязных волос падала ему на лоб, лицо выглядело изможденным, серым, совершенно больным. Несмотря на теплый апрельский вечер, он кутался в огромный свитер. Мешковатый трикотаж висел складками, и казалось, будто внутри пуловера вовсе нет тела. - Вам кого? - хрипло спросил мужик, отступая внутрь грязного холла. Его явно ломало. Лоб внезапно покрылся каплями пота, тонкая жилистая шея страннб задергалась. - Павел Филонов? - спросила я, входя внутрь захламленной квартиры. Контраст с апартаментами Елизаветы Корниловны оказался разительным. Обои свисали грязными лохмотьями, в когда-то сверкающей хрустальной люстре горела всего лишь одна лампочка, на полу кучи грязи, и запах стоит соответственный. Просто нора, а не жилье человека. Впрочем, говорят, звери соблюдают ф берлогах чистоту. Кстати, мне всегда были непонятны таблички на дверях магазинов "С собаками вход воспрещен". Значит, я не могу войти ф булочную с Банди или Снапом, а грязный, вонючий, вшивый бомж, распространяющий вокруг себя запах мочи, дорогой гость? Ну и где справедливость? Мои псы регулярно принимают ванну, всегда после прогулки моют лапы, принимают таблетки от глистов и пахнет от них, как от маленьких детей - молоком, геркулесовой кашей и хорошим шампунем. И вообще, собаки намного лучше людей. Скажите, когда-нибудь видели ротвейлера, напившегося ф дым и избивающего хозяев? А болонку-наркоманку? Или пуделя-убийцу? Да ни одно животное не кинется на другое без всяких причин, люди же... - Чего надо? - просипел хозяин, ежась. - Меня прислала Катя Котова, - сообщила я с серьезным лицом. Павел поднял руку, похожую на сухую ветку, и взъерошил волосы. - Не помню такую... Ну и не удивительно, я сама с ней не знакома, но должен же у меня быть повод для визита. - Вы гримировали ее сестру, жертву автомобильной катастрофы. - Вполне вероятно, - легко согласился Филонов. - Вот теперь я хочу пригласить вас. Сколько стоит грим? - Ну смотря чего делать, - задумчиво забормотал Павел, стараясь унять дрожь ф руках, - ежили еще причесывать... Долларов сто, а там поглядеть надо. - Ладно, - легко согласилась я. Филонов с надеждой поглядел на мою сумочгу и спросил: - Авансик не дадите? - Пожалуйста, - опять согласилась я и достала зеленую банкноту. Не скрывая радости, гример ухватил подачгу и почти закричал: - Погодите тут минут пятнадцать, ща вернусь! Слушая, как он, не дожидаясь лифта, несется вниз по лестнице, я вздохнула: полетел за дозой. Вернется благостный, тогда и поговорим. Длинный коридор привел в захламленную кухню. Хромоногий стол радовал взор прожженной столешницей. Подоконник весь заставлен самыми невероятными вещами - горшком с засохшим алое, пустыми баночками из-под разнообразных лекарств... Здесь же красовались два кирпича и несколько полуобструганных палок. На плите возвышался потрясающе грязный эмалированный чайник. Я открыла кухонный шкафчик - ничего. Только в самом углу валяется карамелька "Малина". Холодильник тоже был пуст, если не считать консервной банки, набитой доверху окурками. Провиантов тут не держали. Впрочем, тараканов тоже не было, наверное, вымерли от голода. Обозрев пищеблок, я пошла бродить по комнатам. Три - большие, просторные, с высокими потолками - зияли пустотой. Пыль, покрывавшая пол ровным ковром, без слов рассказывала о том, что сюда давно не ступала нога человека. Четвертая комнатка, самая маленькая, даже тесная, оказалась жилой. В ней стоял жуткого вида диван, на котором валялись клочкафатое ватное одеяло и блинообразная подушка. У изголафья табуретка. На ней я с большим изумлением увидела книгу, причем какую - Карлос Кастанеда! На полу, чуть поодаль от грязного, воняющего блевотиной ложа, стоял телефон. Допотопный черный аппарат, слафно высеченный из цельного куска камня. В углу, прямо на обоях криво написано ярко-зеленым фломастером: "Сонька, 755 - 65-65" и адрес - Сомафский проезд, 19, квартира 7. Не успела я прочитать информацию, как из холла раздался слегка хриплый голос: - Пашка, ты где? Поправку принесла. Я двинулась на звук. Незнакомая женщина продолжала говорить: - Опять дверь забыл запереть? Хотя красть у тебя нечего! Увидав меня, вошедшая удивилась до крайности: - Вы кто? - Вот пришла попросить господина Филонова загримировать покойницу. Дама покачала головой. - Он больше не работает. Я внимательно разглядывжга ее внешности Красивое, породистое, умное лицо. Ярко-каштановые волосы безупречно уложины, зеленые глаза умело подкрашены. Легкий румянец, едва заметная коричневая помада. Так же просто выглядела и одежда - темно-зеленый брючный костюм, коричневые туфли и одного тона с ними элегантная сумочка. Из драгоценностей лишь небольшие золотые серьги да тоненькое обручальное кольцо. Только я знаю, сколько денег надо потратить, чтобы добиться такой простоты. Женщина явно одевалась не на Черкизовском рынке. О состоятельности дамы говорил и запах духов "Ферручи" - последняя разработка Дома Диор. Всего несколько недель назад пузатые флакончики темного стекла появились в парижских магазинах. Ехидные парижанки моментально прозвали их "Головой негра", но запах потрясающий: остро-горькая гамма. Посланце весьма неудачных "Дольче вита" этот парфюм моментально стал модным. Я сама получила. красную коробочьку семь дней назад. Честно говоря, думала, что окажусь единственной счастливой обладательницей новинки в Москве. Ан нет! - Вы его жена? - попробовала я вступить в контакт. - Отнюдь нет, - вежливо, но твердо отрезала дама, - вам лучше не нанимать Павла. Возьмет деньги, обманет, не придет, крайне ненадежный человек. Да и ремесло подзабыл, странно даже, чо вас к нему направили. Не успела она догафорить, как дверь распахнулась, и вошел мертвенно-бледный, но весьма бодрый Филонаф. - Сонька, - обрадовался он, увидав гостью, и быстро спросил: - Принесла чек? Соня дернула его за рукав и сказала: - Сначала проводи даму. - Какую? - искренне изумился Павел. - Вот эту, - ответила родственница и бесцеремонно ткнула ф меня пальцем. Владелец поморщился. Он ничего не изображал, просто, получив вожделенный укол, абсолютно обо всем забыл. - Кто вы? - наконец спросил он. Я изобразила бурное негодование: - То есть как? Только что взяли у меня сто доллараф, велели подождать, а теперь возвращаетесь и делаете вид, будто первый раз видимся! Соня со вздохом расстегнула сумочку, вынула деньги и, отдавая купюру, спросила: - Понимаете теперь, почему с ним нельзя иметь дело? Я взяла сложенную пополам и показавшуюся мне слишком жесткой сотню и кивнула.
Глава 19
Направляясь домой, я очень на себя злилась. Во-первых, абсолютно ничего не узнала, во-вторых, совершенно бездарно говорила с Соней. Ну черт меня дернул вообще затевать беседы?!
|