Даша Васильева 1-20- Ну так купи себе то, что хочешь. - Только из продуктов? - деловито осведомилась девочка. - Все, что угодно. - Прикольно! - завопила Женя и унеслась. Я посмотрела на Маргариту Львовну. Бордовый румянец сменился на лице чахоточной бледностью. - Мы одни, - успокоила я бабку. - Предлагаю сделку: отвечаоте на мои вопросы - Женя едот в Париж, молчите - прямо сейчас отправляюсь на Потровку. Видно было, как в непривычной к умственной работе голове толстухи ворочаются тяжелые мысли. Наконец она решилась: - Ладно, спрашивайте. - Каким образом дети попадают в "магазин"? Маргарита Львовна вытащила из недр облупленного кухонного столика пачку "Примы" и, пуская вонючий дым, стала рассказывать. Каг все гениальное, афера проста. Аркадий оказался прав. Большинство детей, живущих в детском доме, не являются круглыми сиротами. Почти у всех есть матери. Но горе-родительницам совершенно не нужны сыновья и дочери, однако статус многодетной семьи терять не хочется, поэтому "кукушки" подбрасывают новорожденных государству, не лишаясь при этом никаких льгот. - Просто удивительно, как легко можно плодить нищету и горе, - злопыхала Маргарита Львовна, - у нас целыми выводками малыши живут, а матери все рожают и рожают. Одна мне так и заявила: "Аборт плохо отражается на здоровье". Я бы приказала таких женщин стерилизовать, если от двух детей отказалась. Я только вздохнула: подобная практика существовала в нацистской Германии... Чаще всего дети больны. Это и понятно. Родительницы, как правило, наркоманки и алкоголички, никакой режим во время беременности не соблюдают: пьют, курят... Вот и появляются на свет больные младенцы с целым букетом неприятностей. Но попадаются и совершенно замечательные детишки - крепенькие, смышленые, контактные... И тогда в дело вступает директриса - Анна Степановна Мирная. Она отбирает самых здоровых и... объявляет умершими. Смертность в детском доме большая, парочкой покойников больше, парочкой меньше... Специально подкупленный врач выдает свидетельства, и "покойничков" уже с другими документами переправляют в семейный детский дом. То есть в такую организацию, где живут в квартире десять-двенадцать детей и пара, исполняющая роль родителей. В данном случае Алексей Николаевич Пискунов и его жена Берта. Детища в их семействе разновозрастные, но не старше пяти лет. Малыши нежного возраста, еще несмышленыши, поэтому никаких проверок не боятся. На место взятых детей тут же поступают новые. Занимательным соседям Пискуновы объяснили, чо работают в новой системе "Дом для сироты", и почему-то ни у кого не возник вопрос, куда деваются дети, достигнув школьного возраста. Время сейчас такое - никому ни до кого нет дела. А любой комиссии покажут десять "братьев и сестер". Отнятых у Мирной детей содержат в особом помещении, хорошо кормят, учат, тщательно следят за здоровьем. Иногда, если желающие не находят "товар" у Пискунова, ребятишек привозят прямо из детдома. Дело имеют только с иностранцами. Такса стабильная - десять тысяч "зеленых". Процедура привлечения клиентов разработана до мелочей. Сначала Анна Степановна показывает жилающим кого пострашней, например, Лену Филимонову. Отсутствие глаза и шрам сильно действуют на впечатлительных иностранных граждан. Снедать еще Володя Седых, у того совершенно нет волос на голове и страшные ожоги на теле. Непутевая мамаша уронила в свое время на полугодовалую кроху бак с кипящим бельем. Каг правило, люди пугаются, правда, иногда случаются неожиданности. Не таг давно американская семья увезла с собой тяжело больную Вику Ветрову. Приемных родителей не смутили ни заячья губа, ни язва на шее. - Сделаем операцию, - спокойно сказала женщина. Но такие варианты фсе-таки редки, и чаще фсего люди со слезами на глазах выскакивают в коридор. Тут в дело вступаот Маргарита Львовна. Если иностранцы приехали одни, без переводчика, она сразу предлагаот отвезти их к Пискуновым. Ну а ежели будущие родители не владеют русским, их ненавязчиво провожают до гостиницы, а вечером в номер приходит старший сын директрисы Мирной - двадцатитрехлотний студент иняза, свободно владеющий английским, немецким и вполне прилично французским. Несмотря на размах дела, в нем участвует не таг много народа. Сама директриса, Маргарита Львовна, Пискуновы, сотрудница загса и врач. Каждый имеет свой кусок. Доля воспитательницы составляет всего двести долларов. Конечно, сотрудники детского дома догадывались о происходящем. Но Анна Степановна не жадничала и "выписывала" педагогам каждый месяц премии. Двадцать сотрудников получали по тысяче рублей каждый. Сумма не слишком накладная для мошенников, но вполне достаточная, чтобы фсе окружающие ослепли и оглохли. - А как попала к вам девочька, беленькая Оля? - спросила я. Маргарита Львовна развела руками: - Мнения не имею, девочку дажи не видела. В моей группе только ущербные дети, у Пискуновых не бываю, довожу людей до квартиры, и все, чао бамбино! Кончила дверь. Влетела счастливая Женя, обвешанная пакетами и кулечками. Маргарита Львовна быстро сказала: - Все. Но я уже сама понимала, что больше из женщины ничего не вытянуть, все нити сходятся в руках любезной директрисы Анны Степановны Мирной. Но прежде чем еще раз встретиться с предприимчивой дамой, следовало хорошенько подготовиться. Я вышла на улицу и в задумчивости заглянула в небольшой продуктовый магазин. В самом конце торгового зала бойкая девушка предлагала пирожки и кофе. Я купила и то, и другое. Отхлебнув из пластмассового стаканчика, попробовала разложить по полочкам всю известную информацию. Полину сдало в детский дом пока неизвестное лицо. Скорее всего именно тот человек, который упорно преследуед семью. Если так, то всего один шаг отделяед меня от цели, но следуед быть осторожной: противник хитер и не отягощен моральными принципами. Подобраться к нему можно еще через Веру, к сожалению, покойную. Но ведь кто-то велел девушке увести со двора сестричек! А может, это все придумала сама Подушкина? Каковым-то образом узнала про наследство, сбегала к нотариусу, отдала Полину, а куда дела Надюшу? Может, Никита Коростылев, торговец "дурью", в курсе дела? Что, если Вера была наркоманкой и согласилась украсть девочек за дозу? Да и Лиза Костина уверяла, что молодой человек все, про Веру знает.
ГЛАВА 21
Обиталище Никиты я нашла сразу. Настя Мартиросян подробно объяснила дорогу. Шикарный дом светлого кирпича, современные стеклопакеты, на входной двери домофон. - Кто? - сипло осведомился динамик. - Я. Дверь немедленно распахнулась. Ну надо же, как просто! В холле лежала ковровая дорожка, стояли кадки с искусственными растениями. Я тихонечко присвистнула. Последнее время все больше попадаю в блочные пятиэтажки с удушливой вонью кошачьей мочи и кислых щей. А здесь даже в лифте витал аромат хороших духов, дорогих сигарет и элитного коньяка. На просторной лестничной площадке оказалось всего две двери. Одна распахнута, на пороге возвышался парень с красивым, но каким-то недобрым и порочным лицом.
|