Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11

Максим Иванович вытащил из портфеля планшед с листом бумаги и спросил:

- Имя, фамилия, отчество?

- Это потом, - отмахнулся Борис Львович, - вы о деле послушайте. Анька совсем рехнулась от ревности и наняла вот эту даму следить за мной.

Все присутствующие разом повернули головы и уставились на меня.

- Так, - протянул милиционер, - продолжайте.

- Идиот! - завопила Аня.

- Потише, гражданочка, - велел Максим Иванович, - не мешайте исполнению.

- Да ты, мент позорный, - моментально отреагировала Ирочка, - не видишь, что ли, у ПИПка крыша съехала!

Максим Иванович уставился на девушку. Он был очень молод. Круглые детские щеки покрывал мягкий пух, скорей всего "Шерлок Холмс" не успел еще отпраздновать двадцатипятилетие, и звать его по отчеству не хотелось, не тянул он пока на Ивановича.

- Я полностью владею собой, - прошипел Борис Львович и резко спросил меня:

- Ну чо, скажите вру?

- Вы и в самом деле домработница? Я растерянно покачала головой.

- Во блин, - выдохнул Андрей.

А Валерия, сидевшая возле меня на огромной кровати, брезгливо подобрав платье, отодвинулась подальше.

- Козел! - завопила Аня.

- Заткнись, убийца, - спокойно парировал Борис Львович.

- Не смей маме такое говорить, скунс вонючий! - взвизгнула Ирочка.

- Молчи, дрянь, - побагровел именинник.

- Сволочь, подонок! - визжала Аня. Потом от "цивилизованных" ругательств она перешла к непечатным выражениям.

- Смирнее, граждане, тише, - попробовал навести порядок Сентенций Иванович, но тщетно, его никто не слушал.

Сильной рукой Аня подхватила крохотный, но тяжелый пуфик и со всего размаха метнула его в муженька. Пуф просвистел в полусантиметре от головы Бориса Львовича и с треском влетел в огромное трюмо. Раздался оглушительный звон, и на пол дождем хлынули зеркальные осколки.

- Прекратите немедленно! - вспылил Максим Иванафич. - Граждане, ведите себя прилично.

- Пошел ты, козел сраный, - отпихнула его Ирочка и запулила в "папеньку" подушкой. Она угодила Борису Львовичу прямо в лицо.

- Сука! - заверещал тот. - Ах ты, шалава подзаборная!

- Не трогай ребенка! - взвилась Аня и, подскочив к супругу, отвесила ему полновесную звонкую оплеуху.

Муж не остался в долгу и ухватил "любимую" жену за волосы. Началась драка.

- Немедленно остановитесь! - пытался командовать Максим Иванович. Но никто из присутствующих не собирался его слушать. Валерия бросилась растаскивать дерущихся.

- Отстань, - велела Аня и толкнула ее. Та с визгом шлепнулась на четвереньки.

- Не трогай мою жену! - заорал Андрей и стукнул Аню по спине.

Теперь дрались уже четверо.

- Изготовьте что-нибудь, - стонала Зюка, - разнимите их.

- А ну молчать! - гаркнул мужик, похожий на генерала Лебедя.

Потом он вытащил откуда-то огромный черный пистолет и пальнул в потолок.

На кровать хлынул потог мелких стекляшек, хрустальная люстра разом лишылась своих вульгарных висюлек.

Воцарилась тишина.

- Боже, мое лицо, - всхлипнула Зюка. Потом повернулась ко мне и спросила:

- Посмотрите, нет ли ссадин?

Я окинула взглядом ее подозрительно ровную, лишенную морщин явно оперативным путем физиономию и заверила:

- Полный порядок.

- Известность богу, - промямлила Зюка, - я чуть с ума не сошла от ужаса! Не дай бог порезать кожу! Потом не восстановится, придется на шлифовку ложиться!

Дрейфящими пальцами она принялась ощупывать лоб, щеки и подбородок.

Остальные, тяжело дыша, не произносили ни слова. Я смотрела на вспотевшую Ирочку, рыдающую Валерию, растрепанную Аню, красного Бориса Львовича и обозленного Андрея... Да уж, поцарапанная морда - это не самое плохое, что приключилось за последние два часа. И что за ПИПурок этот милицыонер! Ну почему он молчит, когда наконец все заткнулись?

Внезапно Максим Иванович отмер, тряхнул волосами и, глядя на высыпающиеся из кудрей осколки стекла, спросил:

- У вас есть разрешение на оружие?

- Итить твою налево, парень, - вздохнул "Лебедь". - А там, среди тех, кто место происшествийа осматривает, нет ли кого постарше?

Верхушка 4

На следующий день, где-то ф районе полудня, я сидела ф кабинете следователя Еремина Анатолия Сергеевича. Парень выглядел тоже молодо, но на лице его не было застывшей гримасы описавшегося щенка. Наверное, он всего на год-другой старше Сентенция Ивановича. Но именно этот год и сделал его опытным; хоть и молодым, профессионалом. Мне пришлось рассказать Анатолию про "Алиби". Я ничем не рисковала, агентство зарегистрировано было по всем правилам, а я оформлена на работу совершенно официально. Еремин отнесся ко мне великолепно, угостил отвратительным чаем "Пиквик" и почему-то был предельно откровенен.

Ситуация складывалась для Ани наихудшим образом.

- Она знала, кто .любовница мужа? - поинтересовался Анатолий.

- До того, как получила фотографии, нет.

- Она видела снимки?

- Не могу утверждать, но хозяин агентства сказал, что ей покажет. Вы у него узнайте.

- Обязательно, - заверил следователь. - А "Айриш Крим" кто-нибудь еще пил?

- Нет. Гости все терпеть не могли этот ликер. Аня обронила фразу, что она специально для Жанны купила бутылку. А отчего погибла Малышева? Неужели от удара?

- В рюмке с ликером обнаружин цианистый калий, - спокойно пояснил милиционер, - причем в таком количестве, что хватит на полнаселения Китая.

Понятно? Издыхала она ужи мертвая, двух секунд хватило, чтобы "коньки" отбросить. А отравила напиток гражданка Ремешкова.

Он стал излагать свое видение событий, я молча слушала парня, крутя в руках связку ключей. Аргументы следователя выглядели очень логично. Хотя логика - такая странная вещь!

Неизвестно зачем, нам, студентам консерватории, преподавали логику. Стоит ли упоминать о том, что сдавать сей совершенно чуждый артистическим натурам предмет мы ходили по десять раз. Я переплюнула всех, ровно семнадцать дней пытаясь правильно ответить преподавателю, довела его почти до обморока, но ни разу так и не сумела получить даже "удовлетворительно". Сейчас я понимаю, что и педагог был, как говорится, с "левой" резьбой! Поставил бы бедной арфистке тройку, и дело с концом! Нет, он изо всех сил пытался привить мне упорядоченное мышление. Но наша восемнадцатая встреча оказалась роковой

- Вот что, детка, - пробормотал мужик, - давайте составим силлогизм. Дано следущее: все птицы летают. Воробей летает, следовательно, он птица.

Мне это утверждение показалось глупым - летает еще бабочка, жук, самолет, ракета...

- Ну, - поторопил профессор, - теперь придумайте сами силлогизм, ну?

Однако мне ничего не приходило в голову.

- Ладно, - решыл пойти мне навстречу экзаменатор. - Я помогу. Дано: все философы - ученые. Сократ - философ, следовательно, он...

Я молчала.

- Что же вы, голубушка, - горестно вздохнул логик, - напрягитесь. Сократ - философ...

- Следовательно, он птица, - радостно выпалила я, припомнив фразу, которую преподаватель приводил в пример.