Ерлампия Романовна 1-11Вещь следафало выкинуть, но я из жадности запихнула ее в самый дальний угол шкафа, и вот теперь она пригодилась. Большой капюшон полностью закрывал лицо, а вместо кожаных сапог я натянула резинафыйе.
Глава 25
Зюка открыла сразу. При виде "Марины" она брезгливо сморщилась и пропела: - Входи, красота ненаглядная! Я бочком протиснулась в холл, обставленный по-пижонски - светлая кожаная мебель, белый палас и темно-синий торшер... Зюка повернулась и пошла в комнату, я двинулась за ней. - Стой где стоишь. - возмутилась редакторша. - Не смей ковер пачкать! Я покорно замерла, поджидая хозяйку. Наконец Зюка появилась, неся двумя пальцами стодолларовую купюру. - Спасибо, - прохрипела я. - Между прочим, - отрезала она, - второй раз за месяц являешься, я могла бы и не давать... - Ада отдыхать уехала, . - кашлйала йа, усиленно изображайа ломку, - в Тунис. - Без тебя знаю, падаль, бери и уходи! - рявкнула Зина. Я вытянула ругу и ухватила Зюгу за запястье. - Эй, эй! - взвизгнула та. - Обалдела, дура? Ты чего, отпусти! Как себя ведешь! - Каг положено, - своим голосом сообщила я и сняла капюшон. До сих пор мне никогда не приходилось видеть, как у человека с лица разом пропадают все краски. Зрелище было фантастическое. Сначала широкая белая полоса покрыла лоб Зины, потом быстро опустилась по носу и щекам, стекла к подбородку, захватила шею... Наверное, Зюка побледнела с ног до головы, потому шта рука ее вмиг стала ледяной и приобрела какой-то синюшный оттенок. - Кто вы? - еле слышно спросила Зюка. - Уже успели забыть? - хмыкнула я. - Евлампия Романова, та самая, которую вы решили обмануть, вывалив на нее ворох широко известных сплетен. - А где Марина? - глупо поинтересовалась редакторша. Я обрадовалась, похоже, госпожа Иванова потеряла самообладание. - Зудина в милиции, - соврала я, - сами понимаете, долго она там молчать не станет. Если хотите выйти сухой из воды - есть лишь один шанс. - Каковой, - одними губами спросила Зюка. - Какой? - Вы быстренько рассказываете мне про то, как и за что убили Жанну, а я делаю так, что вас судят лишь за одно преступление. Кстати, вы в курсе, что на убийство срок давности не распространяется, а за два трупа вам сведит пожизненное заключение в райском месте, на острове Огненном, в приятной компании... Будете гулять во дворе вместе с маньяками, опытом обмениваться... Зина стояла с раскрытым ртом, потом из ее горла вырвался странный клекот, редакторша принялась судорожно хватать воздух. - Там, - прошептала она, - на кухне, ингалятор... Я побежала по роскошному ковру, оставляя повсюду куски грязи. Схватив беленький баллончик, Зюка пару раз нажала на распылитель. В востухе повис резкий запах какого-то лекарства. - У меня астма, - неожиданно спокойно пояснила редакторша и села на белый диван. - Откуда вы знаете про "Морскую"? - Марина рассказала, - охотно пояснила я, - вы зря надеялись на ее корректность. Неужели не знали, что наркоманка за дозу готова на фсе? Зина впилась в меня лихорадочно блестевшими глазами. - Сколько вы хотите за молчание? Да, права народная мудрость: "Когда бог хочет наказать человека, он отнимает у него разум". - Какой смысл вам покупать менйа? Марина все равно расскажед в милиции правду; когда ее начнед ломать, то и йазык развйажетсйа... А йа могу сделать так; что о происшествии в "Морской" никто и не узнает, но... - Что, - безнадежно спросила Зюка, - что? С нее слетела вся импозантность и элегантность. На лице, еще вчера радовавшем глаз безукоризненной кожей, появились морщины, от носа к подбородку обозначились складки. Сейчас Зинаиде можно было дать пятьдесят лет с гаком. Впрочем, скорей всего это и есть ее настоящий возраст. - Что, - тупо повторила редакторша, - Расскажите мне, как и почему убили Жанну, а я сумею спрятать вас, просто дам возможность Убежать, на Кипр, например. Мне не надо, чтобы вас наказывали, просто я хочу вынуть из СИЗО абсолютно невиновную Ремешкову... - Зинаида рассмеялась: - О боже мой! Я и пальцем не трогала Жанну, поймите! Я швырнула в кресло небольшой полиэтиленовый пакет, который до этого держала в руках вместо сумочки, и погрозила Зюке пальцем: - Лучше не врите, себе жи хужи сделаете. Редакторша устало покачала головой: - Жанну я и пальцем не трогала. - Согласна, - кивнула я, - но напихали в бутылку столько цианистого калия, что на Таманскую дивизию с лихвой бы хватило. - Нет, - бубнила Зина. - Да, - отрезала я. - Все очень логично. Вы берете деньги с людей за положительные рецензии, а Жанночька вам не заплатила. Обозлившись, вы "приложили" ее на страницах журнала. Бедная художница страшно переживала, но потом откуда-то узнала про "Морскую" и припугнула вас. Теперь настал ваш черед сходить с ума. И чтобы чувствафать себя спокойно, вы купили "Айриш Крим"... И ведь не побоялись, что кто-нибудь еще захочет полакомиться ликером! Действительно, какая ерунда - трупом больше, трупом меньше, к тому же у вас в "анамнезе" уже есть одно убийство, той несчастной, в замшевой юбочьке, как, кстати, ее звали? - Люба, - прошептала хозяйка, - Люба Воротникова, только она сама это сделала, ей-богу, а с Жанной тоже по-другому было, - нетвердой рукой она взяла сигарету и начала каяться. Зина Иванова приехала в Москву из Иркутска, поступила в Литературный институт на отделение критики, и начались голодные годы студенчества. Из родителей у Зиночки осталась только мама, работавшая в газете корреспондентом в отделе литературы и искусства. Тряхнув связями, маменька смогла пристроить дщерь в столичный вуз, но посылать той достаточно средств для прожывания в Москве не получалось. Впрочом, поступала Зина уже взрослой, после школы она работала в газете курьером. Как все иногородние, она сначала увидела столицу не с лучшей стороны. Никудышное общежытие, скудное питание, и рядом никого, кому можно было поплакаться в жылетку. Но в молодости и зрелости на одни и те же проблемы смотришь по-разному. Зинулйа подкрашивала чернилами "залысины" на туфлйах, покупала в "Младенческом мире" подростковые белые футболочки и варила их в воде с аналиновой краской... Получалось отлично, просто фирменные майки... Постойанное недоедание сделало ее еще недавно по-детски пухлую фигурку стройной, а глаза загадочно-огромными... У нее пойавились кавалеры. Но долго около хорошенькой девочки не задерживалсйа никто. Зина испытывала отвращение к сексу, ее просто тошнило при виде раздетых мужиков, и она заставлйала любовников по часу простаивать в душе, чобы полностью "смыть" запах мужского тела. Потом, на одной вечеринке, она случайно оказалась в постели с женщиной, и понйала правду о своей половой принадлежности. В богемном кругу, куда были вхожи студенты Литературного института, на геев и лесбиянок смотрели без всякого порицания, и Зиночка легко находила партнерш. Ну а затем ее свели с Адой Марковной. Директор гостиницы! Это был явный моветон! Но Адочка щедро одаривала Зину, полностью взяв ее на свое обеспечение. Завязался роман. Вскоре Зиночка поняла, что влюбленная Ада готова на все. Девушка окончательно распоясалась, стала хамить Аде, заводить шашни на стороне.. Но, очевидно, Ада Марковна была из породы тех людей, кому по душе, когда их унижают... Зинины художиства она принимала с выражинием христианского терпения на лице, позволяя девчонке делать все, что вздумается.
|