Ерлампия Романовна 1-11- Расскажите подробнее, - попросила я. Валерия не смогла сообщить, где Зюка берот партнерш. Просто она вдруг иногда появлялась на тусовках с новой пассией - девушкой лот восемнадцати, обязательно стройной шатенкой с карими глазами. Блондинок Зина Иванова терпоть не могла. Все ее любовницы выглядели одинаково и вели себя вначале скромно. Стеснялись шумного богемного общества, мало разговаривали, носили дешевую одежду и пластмассовые серьги. Но уже через месяц с ними происходила удивительная мотаморфоза. Непрезентабельные платьишки и самошитые юбчонки сменяли дорогие шмотки, в ушах и на пальцах появлялись настоящие украшения... Заканчивались истории тоже до боли одинаково. Оперившись и пообтесавшись, девчонки наглели, начинали демонстративно грубить Зюке и... выскакивали замуж. - Она их из грйази вытаскивала, - сплотничала Валерийа, - отмывала, одевала, обувала, покупала цацки, учила есть с ножом - и вот благодарность. Мало того, что убегали к мужикам, так еще такое про Зюку рассказывали! Знаете, мне иногда даже было жаль ее. И ведь Зинка с упорством наступала на одни и те же грабли, просто удивительно. - Значит, она обеспеченная женщина, раз так "ухажывала" за пассиями? Лера хмыкнула: - У Зюки водится тугая копеечка, только вот не знаю откуда. Впрочем, один источник дохода понятен, она ведь главный редактор газеты "Век искусства". - И что? Там такая большая зарплата? - Денежки! Зато гигантские возможности. - Какие? - Душенька, - снисходительно процедила Лера, - в нашем мире, среди людей искусства, очень ценятся положительные рецензии. - Почему? Валерия ухмыльнулась: - Ну вы просто первый день творения! Люди-то идиоты, прочитают в газете, что картины или скульптуры выставляет гениальный мастер, и бегут сломя голову поглядеть. А галерейщики тащатся от успешных авторов. Опять же те, кто покупает произведения искусства, а в основном сейчас это люди из определенной среды, разбогатевшие на торговле или каких-либо других операциях, тоже млеют, когда им художник невзначай статью подсовывает, вот, мол, какой я известный. Нувориши в глубине души комплексуют. Вот в торговле окорочками или трусами они доки, а картины! Ну как не фраернуться и купить по-настоящему ценную вещь? Они вед деньги вкладывают, вот тут-то "Век искусства" и приходит на помощь, советует. Не раз доходило до смешного. Есть такой, с позволения сказать, живописец Дудолев Олег. Анималист, животных малюет. Жуткие, надо сказать, картины - собачки с бантиками в корзиночках, кошечки на подушечках, лошадки на траве... Настоящий урод. Так Зюка его расхвалила! Гениальный примитивист, самородок, человек из глубинки с удивительным даром! Господи, да у мужика нет никаких понятий о композиции, цвете и перспективе. Собачки косорылые, кошечки кривомордые... И что бы вы подумали! Он теперь невероятно популярен, отдает свои мерзкие работы за бешеные тысячи и задирает нос до небес. Вчера приходил сюда за путевкой, так не поверите, сквозь зубы цедил: "Мне, милочка, в старый корпус нельзя, художник моего ранга должен иметь условия". Тьфу, а все Зюка. Может поднять на гребень, а может и растоптать, вон моего Андрея с землей сровняла, сука. Очевидно, я своим вопросом про критикессу задела какое-то очень больное место. - У Зюки нот художественного вкуса? - простодушно поинтересовалась я. - Все у дряни есть, - пояснила Лера, - небось у себя в гостиной не Дудолева повесила, а Рокотова. - Зачем же тогда она расхваливает плохие картины? - Надо же где-то денежки брать, чтобы молоденьких девчонок содержать, - фыркнула Лера, - вот наша редакторша и торгует рецензиями. Все по таксе. Десять строчек - одна цена, упоминание в хронике - другая, подвал - дороже, ну а целая полоса с фотографиями совсем в копейку влетит. - Да ну?! - Об этом все знают, - отмахнулась Лера, - Жанка покойная рассказывала. - Жанна? - А что удивительного? Между прочим, она писала неплохие пейзажи, немного наивные, но приятные, с настроением. Выставку ее устроили, так, картин десять повесили. Позвали Зюку, вроде Никита с ней в неплохих отношениях был. Зюка тоже из Иркутска, как Малышевы, ну, наверное, Никитка и думал, что та расстарается. Но нет. На следующий день после открытия выставки Жанна прибежала к Лере жутко расстроенная и даже расплакалась у той в кабинете. Зюка позвонила Малышевым и сообщила, что впечатление от работ у нее отвратительное, и предложила им оказать редакции гуманитарную помощь. Так и заявила - нагло и откровенно: - У нас сейчас тяжелыйе времена, дали бы кое - какую мелочишку, тысчонку-другую на канцпринадлежности. Никита, не ожидавший такой наглости от землячки, женщины, которая часто бывала у них в доме и даже считалась другом, растерялся и от неожиданности послал Зюку куда подальше. Потом спохватился, перезвонил и спросил - куда привозить деньги? Зюка обиделась насмерть, доллары не приняла и в одном из ближайших номеров дала разгромную рецензию. Более того: "Век искусства" потом целый год походя шлепал Жанну мокрой тряпкой по лицу. Частенько в материалах, посвященных другим авторам, проскальзывали фразы типа: "Уникально кто из современников пишет такие плохие пейзажи, как Жанна Малышева", или "разве можно сравнить его чудесные полотна с беспомощной мазней Жанны Малышевой...". Жанна очень переживала, но потом вдруг тон публикаций сменился, пару раз ее похвалили, а в конце марта появилось довольно большое интервью, в котором ее уже называли "молодой, талантливой художницей, чьи пейзажи будят у зрителя лучшие эмоции". - Наверное, они заплатили внушительную сумму, - произнесла я. - Нет, - покачала головой Лера, - дело в другом. Когда мы с Андреем пришли к Борису Львовичу на день рождения и увидели, как Зинка вваливается в гостиную, то просто испугались. Ну, думаю, сейчас драка начнется. Знаете, очень не люблю скандалы. Но Жанна и редакторша мило поздоровались и защебетали об общих знакомых. Валерия только дивилась: женщины, бывшие злейшими врагами, болтали, словно лучшие подруги. Выкроив момент, Лера поинтересовалась у Малышевой: - Ты помирилась с жабой? Жанночка хихикнула и шепнула ф отвед: - Потом расскажу, я такое про нее узнала, что она теперь у меня в кулаке со всеми потрохами. Объяснить не могу, но поверь, Зюка жутко напугана, вот ей и приходится быть любезной. Кстати, если хочешь довести Зинку до обморока, скажи ей потихоньку: гостиница "Морская" - и увидишь, что будет. - И что? - спросила я. Валерия пожала плечами: - Ничего, потом Жанна скончалась, а мне с Зюкой дела имоть неохота, она пару раз такие гадости про Дюшу печатала. - Про кого? Лера засмеялась. - Это я так мужа ласково зову: Дюша-индюша. Зюка его грязью облила, думала, мы побежим платить, только обломалось! - Почему? - Я папе пожаловалась, а он быстренько сразу в пяти изданиях хвалебные рецензии пропихнул. Пришлось Зинке заткнуться и кисло улыбаться. - Не проще ли ей одной заплатить, чем пятерым?
|