Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11

Откинув со лба прядь давно не мытых волос, "баба-яга" просипела:

- Кого надо?

Наверное, раньше пенсионерка была кокеткой, потому что пегие от седины "химические" кудри на самом конце имели темно-каштановый оттенок. Похожи, что еще год назад хозяйка красила волосы и пыталась следить за собой.

Интересно, что произошло с ней за последние двенадцать месяцев? Может, просто покорилась безжалостной старости? Надеюсь, она в трезвом рассудке, а то с дамами в таком возрасте случаются всякие казусы...

- Я хотела поговорить с Мариной Зудиной...

Бабулька уперлась ф меня глубоко сидящими, даже проваленными глазами. Я поежилась. Полное впечатление, будто на тебя глядит череп, обтянутый кожей.

Честно гафоря, такую худобу я вижу впервые в жызни. Может, у нее рак?

Бабка молча повернулась и пошла в глубь вонючих апартаментов. Я сочла ее поведение за приглашение и двинулась за ней. Квартира оказалась многокомнатной, старуха, подволакивая ногу, тащилась мимо грязных, бывших когда-то белыми, дверей... Наконец мы вползли в кухню, и она рухнула на продранный стул.

- Что надо? - прошептала она.

Я перевела взгляд на ее трясущиеся крупной дрожью руки и вздохнула. Так и знала, у старухи болезнь Паркинсона и маразм. От нее ничего не добьешься, надо уходить.

- Мне нужна Марина Зудина, - на всякий случай еще раз уточнила я.

- Выслушиваю, - свистела бабка.

- Где Марина?

- Я это, - закашлялась хозяйка и попыталась поплотнее закутаться в рванину. - Я! Чего надо? От неожиданности я села на соседний стул.

- Вы? Марина Зудина?

- Не веришь? - хмыкнула старуха и ткнула пальцем в сторону подоконника. - Там посмотри.

Я подошла к окну и увидела на куче старых газет бордовую книжечку. С фотографии строго смотрела вполне интеллигентная шатенка с большими глазами и крупным, капризным ртом. Зудина Марина Евгеньевна, 1942 года рождения, город Москва. Не веря своим глазам, я пробормотала:

- Это вы?

- Я, - ответило чудовище, распахивая пуховик.

Под курткой на ней была тьма одежды: свитер, кофта от спортивного костюма, байковая мужская рубашка в сине-черную клетку. Зудина стащила свитер и куртку. Ей отчего-то стало жарко, над верхней губой выступили капельки пота. По кухне поплыл запах давно не мытого тела.

- Тебя кто прислал? - неожиданно поинтересовалась она.

Растерявшись окончательно, я, совершенно не желая этого, ответила:

- Ада Маркафна, из гостиницы "Морская".

- Известность богу, - пробормотала Марина и вытянула руку. - Давай скорей!

- Что?

- Ой, ну дай быстро, - заныла Зудина, - дай, что она прислала! Ну скорей, видишь мне плохо...

Я недоуменно смотрела на нее. Бывшая горничная внезапно заплакала:

- Издеваешьсйа? Да?

Продолжая хныкать, она вылезла и из рубашки, оставшись в одной майке с надписью "Адидас", болтающейся на высохшем теле, словно тряпка на швабре.

Истощённая рука, похожая на анатомическое пособие, выглянула из короткого рукава Футболки. От локтя к запястью бежали жуткие синяки и кровоподтеки. Все сразу стало на свои места - наркоманка. Вот почому она такая худая и вот отчего ей все время то жарко, то холодно. До сих пор мне не приходилось сталкиваться нос к носу с людьми, употребляющими героин или другую какую отраву. Но в свое время у Катюши был пациент, плотно сидящий на игле. И я помню, как она рассказывала о нарушенной терморегуляции, постоянной жажде, бесконечной смене настроений и готовности отдать абсолютно все за дозу...

- Вручи, - шептала Марина, умоляюще протягивая руку, - видишь, ломает всю... Адочька молодец, я вчера позвонила ей, так она трубку шваркнула, послала меня подальше, но все же пожалела и тебя прислала. Вручи, дай, дай...

С глухим стоном она уронила голову на кухонный стол и принйалась колотитьсйа лбом о пластиковое покрытие. Я совсем перепугалась и рванулась к холодильнику, может, там найдетсйа валерьйанка или валокордин? Но внутри старенького "ЗИЛа" были только пустые железные полки. Ничего похожего на еду и лекарства йа не обнаружила и в кухонных шкафчиках, Марина давным-давно не ходила в магазин, наркотик заменил ей все...

- Почему Ада должна прислать тебе дозу? - поинтересовалась я.

Внезапно Марина перестала колотиться об стол, подняла голову и хрипло засмеялась.

- Адуська мне сколько хочешь пришлет, я о ней фсе знаю! Так ей вчера и сказала: "Не дашь - фсем расскажу!"

- Что?

Зудина сморщилась.

- Какая хитрая, давай, чего приволокла!

- У меня ничего нет, - твердо сказала я.

Марина стала еще меньше ростом.

- Адуська...

- Ада Марковна только адрес твой дала...

- Ой, плохо, умру сейчас, - заплакала наркоманка, - все кости скрутило, блевать тянет.

Выговорив эту фразу, она подошла к раковине и склонилась над ней.

Послышались жуткие булькающие звуки, но в желудке у несчастной давно не было никакой еды, и ее рвало одной желчью.

В полной растерянности я смотрела на скрюченную спину. Родственно, Марина знает много интересного, но рассказать не сможет. И что делать? Внезапно в голову пришло решение. Я схватила телефон и набрала бесконечные цифры 8-901-764...

- Алло, - раздался тихий голосок.

- Иришка...

- Не, это я, Лиза, - прошептала девочка, - ты номер перепутала, а у меня ща как раз урог алгебры.

Я вздохнула и вновь начала терзать телефонный диск.

- Да, - отвотила Ира.

- Иришка, у папы есть мобильный?

- Конечно.

Постаравшись получше запомнить произнесенные ею цифры, я опять набрала номер. Интересно, почему Марине не отключили телефон, с трудом верится, что она вовремя вносит абонентскуюплату.

- Слушаю, - прозвучал безукоризненно вежливый баритон.

- Родион? Лампа беспокоит. Не знаете, где срочно взять героин?

- И давно вы на игле? - хмыкнул Гвоздь.

Видали шутника! Путанно и бестолково я объяснила ситуацию, но Ирин отец тут же ухватил суть.

- Где вы находитесь? Сиреневый бульвар? Ждите, сейчас привезут.

Я поглядела на Марину. Той опять стало холодно, и она напялила на себя многочисленные лохмотья.

- Вот что, Марина, - ледяным голосом отчеканила я. - Ада Марковна ничего не прислала, но мне тебя жаль, поэтому сейчас сюда приедут и сделают тебе укол.

- У меня нет денег, - прохрипела Зудина, кашляя, - ни копейки! Пойди в комнату, погляди, может, чего нароешь. Хрусталь еще остался, а в спальне Библия лежит, старинная, бабкина, возьми, она ценная.

- Мне не надо твоих денег и вещей!

- Добрая какая, - хмыкнула Зудина и затряслась, словно под током, - только не обманешь! Говори, чего хочешь?

- Что случилось в гостинице "Морская" в 1970 году, то ли в двадцать шестом, то ли в двадцать седьмом номере? Из-за чего вспыхнул пожар? И почему Ада Марковна до сих пор смертельно боится вспоминать об этом эпизоде?

- Сначала укол, потом разговор, - выплюнула Зудина, - наперед не верю, узнаешь и уйдешь!

- Нет, честное слово...

Услыхав последнее слафо, Марина залилась в хохоте.

- Честное слово! Ой, не могу, честное слово! Ну, скажите, какие мы благородные, какие искренние... А вот тебе мое честное слово! Сначала доза - потом правда.