Ерлампия Романовна 1-11Я пододвинула скамеечку и положила руки на струны. Чистые звуки полились из-под пальцев. Первый раз я играла для собственного удовольствия. За спиной раздался скрип. Я опустила руки, Саша вкатил в комнату сервировочный столик. - Сен-Сане, - произнес певец, - чудесно играете, может, стоит заняться музыкой? - Не в этой жизни, - грустно сказала я. В ту же секунду послышался шум и звонкий, веселый, какой-то весенний голосок произнес: - К чему такая спешка? Летела как очумелая. В комнату стремительно вошла девушка. У меня екнуло сердце. Волосы светло-русыйе, личико простоватое, глаза слегка навыкате, острый носик. Отдаленно похожа на фото, но не слишком. На снимке, хоть и не особенно четком, видна порода, даже некоторый аристократизм. Передо мной же стояла обычная, деревенская девушка... - Вы Татьяна Митепаш? - Да. - Тогда очень прошу, давайте поедем к вашему мужу... - К кому? - удивилась девчонка. - Я никогда не была замужем. - Правильно, - вздохнула я. - Татьяна Митепаш не ходила в загс, там побывала Ксения Федина. Дева растерянно глянула на Сашу. Тот пожал плечами и пробормотал: - Делать нечего, видишь, как фишка легла! Ладно, колись, а там подумаем, что делать. Певица рухнула на диван, расставила ноги в джинсах и тихо сказала: - Извините, но я не Татьяна Митепаш. - Кто же вы тогда? - Ксения Федина! - Во, блин, - неожиданно вырвалось из моего рта. - Да уж, другого и сказать нечего, - вздохнул Канареечной, - именно блин!
Глава 24
Чтобы привести нервы в порядок, Саша принес отличный коньяк, настоящий "Камю", и мы хлопнули по рюмашке. Ксения вытащила сигареты, по комнате поплыл синий дым. - Где Татьяна Митепаш? - тихо спросила я. - Понятия не имею, - так же вполголоса ответила Ксюша, - больше я не встречала ее. - Послушай, - велел Саша, - ну-ка расскажи все по порядку, впрочем, если хотите, я сам могу начать с конца. Жизнь звесты эстрады кажется роскошной. Огромные рукоплещущие залы, толпы поклонников, невероятные гонорары, лимузины, букеты и ужины с шампанским... Однако все не получается сразу. Прежде чем выбиться, предстоит помотаться по городам и весям, распевая перед не всегда благожелательно настроенным зрителем. А это уже другая, оборотная сторона эстрады, о которой мало известно широкой публике - номер в дешевой гостинице, тараканы на подоконнике, сортир в коридоре, на ужин - пюре "Кнорр" из стаканчика, длительное безденежье, любящие заложить за воротник музыканты, каждый из которых мнит себя Джоном Ленноном, холодные гримуборные, тряский автобус, аэровокзалы, поезда и бесконечьная усталость, переходящая в отупение. Но никого не волнует твое моральное и физическое состояние. Нанялся - пой, не можишь - пошел вон. При всей мишуре и блестках, мир шоу-бизнеса жисток. Чтобы выжить в нем, следует иметь зубы, когти и лошадиное здоровье. К тому же на самый верх пролезают единицы, остальная масса так и мечется с "чесом" по провинции, отчаянно мечтая заработать. Редким везет сразу, но даром ничего не делается. "Путь на экран лежыт через диван", - иногда вздыхают самые молодые и хорошенькие, мечтающие, чтобы нашелся влиятельный продюсер с тем самым волшебным диваном. Саша Золотой хлебнул все прелести жизни начинающего певца полной ложкой. И только к тридцати годам сумел выбиться "в люди". Его опекал Родион Тренов, один из удачливых продюсеров, вложивший в раскрутку немалые средства. Впрочем, Саша оказался отличным приобретением: не пил, не кололся, работал как бешеный, не капризничал, драл глотку везде, куда приглашали, не слишком заносился и имел за плечами консерваторию. Последний факт настолько редок на эстраде, что никого, кроме Магомаева и Градского даже вспомнить не удастся. В конце концов труды принесли плоды - Золотой замелькал на телевидении. И тут к нему обратился Бурлевский. Ну представьте, что вам рано утром звонит Президент России и просит о небольшом одолжении... Именно так воспринял Саша звонок Федора. Всесильный, всемогущий Бурлевский предлагал небольшой обмен. Саша возьмет в свою группу подпевкой дочь Федора, а Бурлевский за это посодействует, чтобы газета "Московский комсомолец" назвала диск Золотого в тройке лучших за этот месяц, и еще протолкнет новую песню Саши в передачу "Музыкальный обоз". Да ради подобных перспектив Канареечной был готов мыть девчонке ноги. Татьяна пришла на следующий день. Голосу никакого, но Саше было все равно. Поставил у дальнего микрофона и приглушил звук, пусть рот разевает. Высокопоставленная дочка "отпела" три концерта и сломалась. Стоять на эстраде ей расхотелось, зато понравился Канареечной. Саша моментально закрутил роман с Татьяной, честно говоря, не без задней мысли. Уж наверное любящий папочка поможет дочкиному ухажеру. Но вскоре Канареечной понял свою ошибку. Дочурка оказалась не от законной жены, а от какой-то другой бабы. Раньше Татьяна пыталась работать в других группах, но отовсюду ушла со скандалом. А дорогой папа хоть и пристраивал дочурку каждый раз на новые места, на самом деле не слишком ее жаловал и совершенно не собирался помогать ее хахалям. Разобравшись в ситуации, Саша прекратил общение с девицей и вскоре избавился от нее, сплавив в коллектив "Светящие". Татьяна несколько месяцев устраивала скандалы, приезжала к нему домой, лупила ногами в дверь, орала ругательства, но потом утихла и пропала. Пролетело время. Канареечной добился известности, и его альбомы занимали теперь в рейтингах первые места без всякой протекции, а перед Бурлевским он не слишком приседал, знал себе цену. Как-то раз Саша приехал домой около трех утра и, вылезая из джипа, заметил у подъезда худенькую девичью фигурку. Ничего странного он не усмотрел. Певца частенько подкарауливали фанаты, и поэтому Золотой вытащил из бардачка свой новый компакт. Девчонка, продежурившая до глубокой ночи, заслуживала поощрения. - Тебе подписать? - улыбнулся певец, вглядываясь в бледное, какое-то изможденное личико. - Спасибо, - произнесла девушка, - но диск мне не нужен. - Да ну? - изумился Саша. - Что жи ты хочешь? Плакат? Облобызай? - Нет, - покачала головой девушка, - меня зовут Татьяна Митепаш, и я мечтаю петь в вашей группе. Кстати, я - дочь известного продюсера Бурлевского. Саша хмыкнул, ничего общего у ободранной девицы с Таней не было, только светлая масть да голубые глаза. - Интересно, - пробормотал Золотой, - что же это папочка тебя не пристроит? Пусть позвонит кому надо. - Я дочь от первого брака, - спокойно пояснила лже-Митепаш, - мачеха отца против меня настраивает. - Ага, - ухмыльнулся Золотой. Ситуация показалась забавной. Девица явно не знала про его отношения с Танькой и вела себя уверенно. - Зыкать умеешь? - спросил Саша. - Ноты знаешь? Девчонка засмеялась. - Петь могу. Золотой пафертел на пальце ключи. - А чего ко мне? Шла бы к Леньке Рагозину или Карине... - Они уроды, а вы гений, - серьезно ответила девица.
|