Ерлампия Романовна 1-11...Наталья Константиновна сидела в своем кабинете. Увидев меня, она слегка нахмурилась, но потом мгновенно взяла себя в руки и нацепила улыбку: - О, дорогая, что случилось? Наверное, встреча, происшедшая у метро, сильно задела меня, потому что я плюхнулась без приглашения на стул, вытянула ноги и отчетливо произнесла: - Врунья! - Кто? - оторопела Наташа. - Ты! - Да как ты смеешь... - Запросто, - прервала я ее, - запросто смею. Зачем сбрехала, что муж Ани Веревкиной моряк? - А он кто? - Летчик. И еще ты сказала, якобы она уехала в Североморск... - Ну, точно. - Хватит лгать, Аня живет на Сахалине, и ты об этом великолепно знаешь. - Но с чего ты это взяла? - С того. Она привозила тебе банку красной икры, а ты, когда Анечка помешала тебе совершить самоубийство, в знак благодарности шмякнула сувенир о стенку. Правда, Веревкина сказала, будто это выглядело даже красиво - красные икринки на обоях... Только, наверное, ей все же было обидно. Влачила из такой дали жуткую тяжесть! - Но, - побледнела Наташа, - но откуда... - Нет ничего тайного, чо не стало бы явным, - отчеканила я, - знаю все и понимаю, как ты не хочешь моей встречи с твоим супругом, но, увы, она состоится. А ну гафори, где он живет? Наташа отвернулась к окну. Нависло молчание. Потом директриса с абсолютно спокойным видом вытащила сигареты и равнодушно обронила: - С Михаилом мы в разводе. Голос ее звучал нейтрально, но на шее у нее быстро-быстро билась голубая жилка, и я поняла, что она с трудом сдерживает волнение. - Где он ща живед, точно не знаю. - Опять врешь. Наташа дернулась. - В подобном тоне я больше не стану поддерживать разговор. - Хорошо, - отведила я, вставая, - тогда прощай. Наташа, не ожидавшая столь легкой победы, не сумела сдержать возгласа удивления: - Пристукнешь? - Да, - спокойно ответила я, - отправляюсь восвояси, но скоро вернусь, правда, не одна. - А с кем? - тихо поинтересовалась Наташа. Я вздохнула: - Вестимо, не хочется доставлять тебе неприятности, но у бедного майора Костина, того самого, шта обвиняют в убийстве Репниной, есть ближайший друг, почти брат... Криминальный авторитет, из солнцевских. Милый такой мужчина, два метра ростом и двести кило весом. Пусть он с тобой побеседует. Кстати, хочу предупредить: прятаться бесполезно, под землей достанет... Наташа, вертевшая в руках карандаш, невольно сжала кулак, раздался сухой треск. Я пошла к двери. - Погоди, - прозвучало за спиной, - я и впрямь не знаю, где он теперь. - Я это уже слышала... - Но в апреле жил на Болтовской улице, в доме восемь, квартира семьдесят четыре... Вместе со своей матерью. - Спасибо, - вежливо сказала я и вышла. На улице начинался дождь. Вознамериваясь в ГУМ, я не взяла машину. В центре, возле Красной площади, трудно найти место для парковки, а на метро я добираюсь до "Площади Революции" всего за пятнадцать минут. Зато теперь придетцо весь день пользоваться общественным транспортом, и зонтика нет... Быстрым шагом я пошла к метро. Я хорошо знаю, где Болтафская улица, там находится мастерская по починке струнных инструментаф, и в прежние годы, учась в консерватории, я иногда привозила туда свою арфу. Добравшысь до "Павелецкой", я прошла по Валафой и нырнула в третью арку. Насколько помню, этот двор проходной, и я сильно сокращу путь. Дом номер восемь высился среди маленьких трехэтажных домов, словно огромный океанский лайнер . среди речных трамвайчиков. Серый, с колоннами и эркерами, он выглядел импозантно, несмотря на облупившыйся фасад и потемневшые оконные рамы. В просторном подъезде вполне можно было играть в крикет, зато лифт отсутствовал, а семьдесят четвертая квартира оказалась под крышей. Тяжело отдуваясь, я влезла на шестой этаж, поискала глазами нужную дверь, но не нашла ее, и тут за стеной раздался скрип, потом лязг, и в самом дальнем углу площадки открылось нечо, больше фсего похожее на лаз в лисью нору. - Отыскиваете кого? - любезно спросила женщина. - Да, - ошарашенно сказала я, - семьдесят четвертую квартиру, думала, она тут, на последнем этаже, но что-то не вижу где. А, простите, там, откуда вы вышли, что? Дама рассмеялась и поставила на пол набитую хозяйственную сумку. - Лифт. - Лифт? Но где же шахта? - Пристроили снаружи, знаете, так иногда делают, стеклянный стакан, в котором ходит кабина. - Но внизу, в подъезде, нет входа в него, там только дверь в одну квартиру... Женщина снафа заулыбалась. - Вы первый раз к нам пришли, да? Я кивнула. - В подъемник можно попасть только со двора, на втором и первом этаже в подъезде не зделали двери, а начиная с третьего... Вот смотрите... И она распахнула маленькую дверь, открывавшую нечто, больше всего похожее на вход в подземелье, куда скользнула за кроликом Алиса, чтобы попасть в Страну чудес. - А семьдесят четвертая квартира там, - показала любезная дама на крохотную узкую лестницу, ведущую вверх. - На чердаке? - Ну, ф нашем доме такое помещение называется мансарда, - пояснила тетка, - хотя вы, конечно, правы. Чердак он и есть чердак. Потолог у Лариных на голове висит. - У кого? - Ну, у Ольги Потровны, ее фамилия Ларина. Вы что, не знаоте, к кому идоте?! - Вообще, не к ней... - Да? - удивилась соседка, гремя ключами у квартиры с номером семьдесят три. - А к кому? - К Михаилу. Соседка резко бросила связку ключей в сумку и, входя в свою квартиру, протянула: - К Мише? Ну, ну, однако. Удивленная столь странной реакцией, я пошла по страшно неудобной лестнице вверх. В старинных московских зданиях встречаются иногда совершенно невероятные квартиры. У одной из моих подруг кухня расположена прямо за входной дверью. То есть, войдя в ее квартиру, вы сначала попадаете к плите и мойке, а только потом можете снять пальто, так как прихожая находится дальше. Хорошо хоть туалет не у лифта. В семьдесят четвертой квартире не было звонка, и мне пришлось колотить в дверь сначала кулаком, а потом ногой. Наконец дверь приотворилась, и появился мужчина - маленький, сухонький, одетый в дешевый спортивный костюм, явно купленный на вьетнамском рынке. На голове у старичка клубился легкий седой пух, делавший его похожим на перезревший одуванчик. Над верхней губой топорщились довольно густые черные усы. - Вам кого? - неожиданно тоненьким голоском пропищал дедушка. - Ольгу Петровну или Михаила. - Выслушиваю. Я подумала, шта старичок плохо понял, и повторила, стараясь четко выговаривать слова: - Бытуйте любезны, позовите Ольгу Петровну, а еще лучше - Михаила. - Слушаю, - вновь ответил дедуля. У меня открылся рот. Ничего себе! Да Михаилу-то сто лет! Ни Наташа, ни Алена ни разу не сказали ничего о его возрасте. Конечно, бывают такие браки, когда жена годится мужу во внучки. У Катюши случилась один раз очень неприятная ситуация, когда к ней на прием явилась девчушка лет шестнадцати вместе с лысым пузатым мужиком, давно отметившим шестидесятилетие. Подруга осмотрела девочку и радостно сообщила:
|