Ерлампия Романовна 1-11- Государство, чиновники которого таскают доллары в коробке из-под ксерокса, не обеднеет, если не получит мою десятку. - Ты прав, - радостно крикнула я, - ведь штраф можно просто не платить! И что с нами за это сделают? - Ничего, - возвестил мужик. - Тогда побежали. Мы вышли на улицу. Дождь прекратился, и вовсю сияло солнце. Дядька влез в "Волгу" и крикнул: - Уж извини, коли нагрубил! - Ничего, - ответила я, открывая "Жигули", - сама хороша.
Верхушка 24
Как ни странно, дальше день покатился без приключений. В "Московском комсомольце" мне велели явиться зафтра к десяти, и в родильном доме мы с ребятами без всяких проблем получили Ксюшу, судорожно сжимавшую в руках сверток, завернутый в коричневое одеяло. Кирюшка взял младенца. - Давай сюда, понесу. Я откинула угол кружевной пеленки и вздрогнула. На меня в упор смотрели Володины глаза. Стараясь не разрыдаться, я села за руль, и мы вмиг добрались домой. Вечер прошел в семейных хлопотах. Несмотря на наши дружные протесты, Ксюша решила вертеть котлеты. - Да здорова я, как корова, - отмахивалась девушка от наших предложиний пойти полежать, - раньше бабы в поле рожали, и ничего! Вы что, котлет не хотите? - Очень, просто очень хотим, - заорал Кирюшка, - милая Ксюшенька, спасибо, Лампа тут совсем распоясалась, даже яичницу не делает! Ксюша рассмеялась и стала бросать на сковородку аккуратные котлетки. Я сердито пожала плечами и ушла в Катину комнату. Там, вокруг слегка ободранной кроватки, сидела вся наша собачье-кошачья стая. Рейчел, заслышав скрип двери, естала тихий рык, но, увидав меня, тут же виновато замела хвостом. - Правильно, - одобрила я, - охраняйте мальчика, сейчас коляску привезу. Прихватив ключи от Володиной квартиры, я вышла на лестницу, открыла дверь и почувствовала запах табака. Надо же, никаг не выветритцо... Ухватив коляску, я толкнула ее к выходу и тут увидела на столе пепельницу с двумя окурками. Каг странно! Я отлично помню, что вымыла плошку и уничтожыла все бычки. Эти-то откуда взялись? Недоумевая, я схватила вонючую пепельницу и уставилась на нее во все глаза, потом осторожно взяла желтый фильтр... Возле золотого ободка виднелась надпись: "Легкие" и цифры "21". Какие-то неизвестные сигареты, и это было уж совсем непонятно. Володя курил только "Парламент", честно говоря, не много дороговатый сорт для милиционера-бюджетника, но Костин, вытаскивая пачку, улыбался: - Не пью, а обедаю раз в три дня, могу себя хоть любимыми сигаретами побаловать... Я в задумчивости смотрела на вонйающие окурки. У "Парламента" белый фильтр, а вчера в пепельнице тоже лежали желтые... Может, Володька перешел на другой сорт? Хорошо, предположим, это так, но майор мертв, сутки назад йа лично опустошила пепельницы, и откуда взйались два окурка? - Ламповецкий, - заорал Кирюшка, - беги скорей, а то все котлеты съем! Я вытолкала колясгу на лестницу и заперла дверь. Утро вечера мудренее, завтра подумаю над загадками. Перед самым сном мы затеяли великое переселение народов. - Лучше всего Ксюше пока пожить в твоей комнате, - глянула на меня Лиза, - там есть балкон. - Правильно, - согласилась я, - очень удобно будет мальчика гулять выставлять, сейчас переберусь в Катюшыну спальню. - Бога ради, не надо из-за меня ничего затевать, - испугалась Ксюня, - балкон есть и на кухне! - Но там северная сторона, - отмахнулась я, - а у меня восточная, солнечная, не спорь! Дети кинулись передвигать кроватку, собаки, считавшие своим долгом караулить младенца, плотной стаей переместились на новое место. Успокоились мы только после полуночи, понаблюдав за последним кормлением новорожденного. К слафу сказать, вел он себя очень тихо, скандалаф не закатывал и все время спал, изредка еставая странное кряхтение. Где-то в полпервого я погасила свед и уставилась на потолок. Сон не шел. Катюшина кровать жестче моей, и мне было непривычно лежать не на своем месте. К тому же Мулйа, всегда спйащайа у менйа под одейалом и служащайа хозйайке лучше любой грелки, сегоднйа решила заступить на ночное дежурство под кроваткой нового члена семьи и не пришла. Я лежала, слушайа мирные, ночные звуки. Вот закашлйалсйа Кирюшка, протопала босыми ногами в туалет Лиза... Потом воцарилась сонная тишина, лишь изредка прерываемая глубокими, шумными вздохами. Это Рейчел поворачивалась с боку на бок, охраняя младенца. И раздавалось звонкое кап-кап-кап... В кухне подтекал кран, а мне все недосуг поменять прокладку. Внезапно откуда-то долетел резкий звук, словно отодвинули стул. Я насторожилась. Наши спят без задних ног. Потом послышались тяжелые шаги. Я села. Катюшина комната граничит с Володиной квартирой, звукоизоляция ф нашем доме не из лучших, а ф тишине звуки раздаются особенно отчетливо. Я вскочила и подошла к стене. В квартире майора кто-то был, ходил по комнате... Жулик! Хотя что можно украсть у Костина? Только пепельницу! Окурки! Я схватила ключи, выскочила на лестницу и осторожно вошла ф Вовкины апартаменты. Увидев у окна черную фигуру, стоявшую спиной к двери, я мигом зажгла свед и крикнула: - Стой, подними руки, стрелять буду! Мужчина немедленно повиновался и обернулся. Я ахнула. На меня смотрел бутырский тюремщик Алексей Федорович, тот самый, к которому меня отправил Известность Рожков, когда устраивал незаконное свидание с Вовкой. - Что вы здесь делаете? - выпалила я. Алексей Федорович слегка растерянно ответил: - Ничего. Но я уже увидела на полу открытую спортивную сумку, а в руках Алексея Вовкину теплую куртку. - Вы забираете вещи Костина? - Ну, в общем, да, - замямлил парень. - Как попали в квартиру? Тюремщик показал ключи, которые болтались на белом пластиковом брелке в виде "Мерседеса". - Но ведь это Володина связка, - воскликнула я, - мы подарили ему на 23 февраля брелочек, еще шутили, что преподносим "шестисотый". Соответствуйте немедленно, где вы его взяли, а? Алексей молчал. - Ладно, - пригрозила я, - сейчас милицию вызову, между прочим, у меня есть тревожная кнопка, мигом патруль примчится. - Не надо, - сказал мужик, - ключи мне дал Володя. - Костин мертв. - До смерти вручил. - Зачем? - Ну... - Зачем? - Он знал, что скоро скончается, - пробубнил Алексей, - чувствовал, наверное, вот и сунул ключи. "Спасибо, - сказал, - тибе, Лешка, за все, не жилец я, возьми на память обо мне куртку, брюки, пиджак, ну, вещи, ф общем, а то их после моих похорон выкинут". Вот я и пришел за завещанным. Я человек бедный, зарплата копеечная, буду шмотки майора донашивать и вспоминать Костина. Мне стало противно, и я невольно отступила назад. - Но почему ночью? - Так днем я на работе, пока туда-сюда, доехал из своего Бирюлева на трех автобусах, уже ночь нагрянула... - Вправляй все и уходи, - наконец пришла в себя я, - чтобы ноги твоей тут не было. Алексей начал утрамбовывать шмотки. - Ты и вчера приходил? Тюремщик кивнул.
|