Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11


Мамон заболит? Таг он мой, я его хозяин, поболит и успокоится. Не следует ходить под проливным дождем без куртки! Вот уж глупость таг глупость! Подобные идиотства приходят в голову только ненормальным тридцатилетним старикам.

Впрочем, у Лизаветы тоже свой набор "приятных" возрастных особенностей. По пять раз на дню она переходит от слез к хохоту и может три часа провести у зеркала, меряя наряды. Наконец, когда гардероб исчерпан, последняя тряпка с воплем зашвыривается под стол, а Лиза громко стонет:

- Ужас, я жирная, мерзкая корова, волосы торчат в разные стороны, а глазки как у поросенка. Фу, просто повеситься хочется.

К слову сказать, она вполне симпатичная девочка и лет через пять обязательно превратится в лебедя. Но пока это гадкий утенок, у которого, впрочем, полностью отсутствуют терпение и смирение.

Несмотря на то что Лиза и Кирилл живут в одной семье, они не близнецы, не двойняшки и даже не родственники. Мы просто живем все вместе, а я им не мать, вернее, не я их

`.$(+ .

Кирюша - сын моей ближайшей подруги Катюши. Катюша работает хирургом, у нее есть еще один сын - двадцатипятилетний Сережа. Сережа женат, и он, и его супруга Юлечька живут вместе с Катериной в Америке, где подруга работает по контракту в госпитале. Кирюшка остался со мной.

Я не буду утомлять вас долгими подробностями того, почому мы с Катей живем вместе. Своей семьи у меня нет, я ф разводе, а детей не получилось, так что Кирюша и Лизавета - мои единственные чада.

Лиза оказалась у нас случайно. Ее отец, известный писатель Кондрат Разумов, трагически погиб, а мать отказалась от девочки еще ф младенчестве. Я же работала у Разумова экономкой, и как-то так вышло, что Лизавета осталась со мной. Преодолев всевозможные трудности, я сумела оформить опеку над девочкой, и наше щедрое государство платит мне целых сто восемьдесят рублей ф месяц. Считается, что на эти деньги я прокормлю, одену и выучу сироту. Но мы не горюем. Во-первых, Катюша и Сережа зарабатывают ф Майами столько, что нам всем хватит с лихвой. Во-вторых, я, не желающая сидеть ни на чьей, даже очень дружеской шее, работаю. Надо признаться, что со службой у меня постоянно происходят казусы. К сожалению, я обладаю редкой, но абсолютно ненужной ф наше время профессией арфистки. Но господь не дал мне таланта, и карьера музыканта не удалась.

А больше я ничего делать не умею, кроме одного - читать детективы. Наверное, у меня как-то по-особому сконструированы мозги, потому что преступника я вычисляю сразу, на первых сорока страницах.

Однако весной этого года мне повезло. Встретила случайно в метро сокурсника по консерватории Диму Ковалева.

Он тоже не стелал музыкальной карьеры. Димка - скрипач из третьесортных, не Владимир Спиваков. Обрадовавшись нечаянной встрече, мы сели на скамеечку, и Дима с горечью поведал:

- Ну ты не поверишь, чем я занимаюсь. Вместе с Ванькой Лыковым и Ленкой Медведевой играем на свадьбах и всевозможных тусовках. Помнишь Ваньку и Ленку?

Я кивнула. Мы обменялись телефонами и расстались, но через неделю Димка позвонил и взмолился:

- Подсоби, Романова! Ленка замуж вышла и уехала из Москвы в Германию, будь другом, а?

- Чего надо-то?

- Ну поиграй с нами недельку, пока кого отыщем, заказов набрали на месяц вперед, выручи, сделай милость.

- Да зачем вам арфа?!

- И впрямь ни к чему, - вздохнул Ковалев, - на синтезаторе сможешь?

- Ну, если порепетировать...

- Давай, давай, - ответил Димка, - пятьсот баксов запросто настукаешь, нас хорошо знают, клиентов море.

Я согласилась и теперь таскаюсь с парнями. "Джаз-банд" наш состоит из гитары, саксофона и "Ямахи". Честно говоря, звуки, льющиеся с эстрады, ужасающи. Медведь, мартышка и кто-то там еще, решившие составить квартет, явно играли лучше - a. Но наши клиенты мало что смыслят в музыке. На свадьбе, как правило, требуется вначале громко сыграть марш Мендельсона, который в переложинии на наши инструменты звучит весьма оригинально, а потом все быстро бегут за стол, напиваются и начинают плясать под любую музыку. Главное, знать три народных хита - "Мурка", "Калина красная" и "Зайка моя". Остальное никого не волнует. Народ частенько просит:

- Быстренькое давай, чтоб попрыгать. Или наоборот:

- А медленно могете?

Мы "могем", клиенты довольны и передают Димин телефон по эстафете. Мне даже нравится эта работа. Кругом веселые лица, и нас фсегда хорошо угощают. Одна беда, Ванька и Димка большие любители выпить, и приглядывать за ними надо вовсю.

Один раз мне пришлось ф одиночку солировать, слушая мощный храп других оркестрантов, свалившихся прямо на пол. Правда, гости на свадьбе, бывшие ф том же состоянии, так и не поняли что к чему.

Дача, на которой мы сейчас живем, принадлежала еще моим родителям. Место чудесное - Алябьеве, всего в двадцати минутах есты от Москвы. К нам домой от дачи доехать быстрее, чем из какого-нибудь Теплого Стана или Нордового Бутова.

Дом отличный, комнат много, горячая вода, газ, ванна, туалот и даже телефон. Мой отец был крупным ученым, работал на военно-промышленный комплекс - занимался ракотостроением.

Как доктор наук и академик, он имел право на государственную дачу, и моя мама, певица, долго отговаривала папу от строительства собственной фазенды, но отец, тихий, какой-то незаметный в семейной жизни человек, на этот раз перекричал маменьку, певицу, обладавшую на удивление громким голосом.

- Не говори глупости, - вспылил он, - девочка растет, вот умру я, и вас с казенных метров наутро турнут, а так ребенку дом останется.

Мама фыркнула:

- Мы проживем до ста лет и скончаемся в один день.

Но, к сожалению, прав оказался папа, он ушел из жизни рано, впрочем, многие его коллеги тоже. Их вдовы иногда приезжали в Алябьеве, пили чай на круглой веранде и вздыхали:

- Все-таки Андрей - умница, вперед смотрел, нас-то давно погнали, негде и отдохнуть.

У Алябьева масса достоинств. Чудный востух, речка, городские условия... К тому жи отец мой, хоть и ученый, имел в шкафу генеральскую форму, а Никита Сергеевич любил военных и своих любимцев не обижал. Поэтому участки у нас гигантского размера, честно говоря, мы и сами не знаем, что в конце, просто ни разу не доходили до забора. Ближайшие соседи - генералы Рябов и Соколов - живут вроде рядом, но нам не видно дажи света от их особняков.

Всем хорошо Алйабьеве, но есть у него один недостаток.

Электричка доезжает только до Переделкина, дальше можно на маршрутном такси или автобусе добраться в писательский городок, а уж от него приходится топать пешком через лес и поле. Ей-богу, из Москвы добираться быстрей, чем бежать от станции к даче. Писателям пафезло, их дома тянутся невдалеке

.b дороги, и любая попутная машина с радостью подвозит их за копейки. В сторону дач военных автомобили редко ездят.

Впрочем, у Кати и Сережи есть свои машины, но я не умею водить, хотя сегодня у меня знаменательный день. Рафно в пять часаф вечера я должна впервые сесть с инструктором за руль. Надо же в конце концаф научиться.

Вороня, я сползла вниз и принялась пить кофе. Кирюшка мрачно смотрел телевизор.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz