Ерлампия Романовна 1-11- Кондрат страдает бессонницей, может до пяти-шести утра промаяться, вот день и сдвинут. Мне тоже нет необходимости рано вставать. Я художница и, честно говоря, люблю работать вечером. Ванечке только четыре года, ну а к Лизе ходят учителя на дом. - Она больна? - поинтересовалась я. Лена дернула точеным плечиком. - Елизавета - дочь Кондрата от первого брака, ей тринадцать лет. Мама ее, наша, так сказать, бывшая супруга, спихнула девчонку отцу, мотивируя свое нежелание воспитывать дочь просто - "не хочу". Вот Лиза и живет с Кондратом, а тот жалеет нахалку и балует безмерно, сами увидите, ее из пяти школ выгнали... Ладно, пойдемте смотреть квартиру. Комнат оказалось много. Спальня Кондрата примыкала к его кабинету. - Упаси вас бог, - предостерегла Лена, - чо-нибудь тронуть здесь на столе или включить компьютер, муж убить может! А то у нас до вас была дама, страстнайа любительница "бродилок", поставила дискету и занесла вирус, пропала рукопись недописанного романа, представлйаете? - Я не слишком хорошо умею пользоваться компьютером, да и не люблю его, - пояснила я, и мы пошли дальше. Гостиная, столовая, спальня Лены, детская Вани, комната Лизы, кухня, две ванные и три туалета, в самом конце коридора небольшое, примерно десятиметровое, помещение, отданное мне. Кухарка, горничная и репетиторы были приходящими. - Наташа, - сказала Лена, входя на кухню, - это Евлампия Андреевна, по всем вопросам обращайся к ней. Огромная, неопрятного вида бабища молча кивнула, потом грубовато спросила: - А завтрак-то кто подавать станет? Я его только готовить нанималась, и к двери мне недосуг бегать... - Сегодня к одиннадцати придет новая горничная, - вздохнула Лена. - Небось такая же лентяйка, как Светка, - фыркнула кухарка и ядовито добавила: - Вы бы, Елена Михайловна, сразу объяснили девчонкам, что Кондрат Федорович шутит и вовсе не собирается их на самом деле в кровать укладывать. Лена покраснела неровными пятнами, но тут ф кухню вошла полненькая девочка ф пижамке с Микки-Маусами и капризно протянула: - Мне не подали в постель какао. Наташа отвернулась к плите и принялась демонстративно помешывать ложкой в кастрюле какое-то варево. Лена сурово глянула на падчерицу: - Новая горничная придет только к одиннадцати, так что придется подождать с завтраком. Впрочем, можешь сама себе налить! Лиза кивнула, подошла к сушке, вытащила огромную синюю чашку, украшенную картинкой с Гуфи, и спросила: - Где стоит какао? - В шкафу, - кивнула Наташа. Лиза вытащила желтую коробку с изображением зайца Квики и поинтересафалась: - Сколько сыпать? - По вкусу, - весьма нелюбезно ответила Наташа. - А это сколько? - не успокаивалась Лиза. Лена вновь покраснела, и ее детское личико приобрело злое выражение. Мне стало понятно, шта супруге Разумова хорошо за двадцать, а вернее, ближе к тридцати. Обманчивое впечатление тинейджера создает субтильная фигурка и тоненький звонкий голосок. К тому же сейчас, когда мы стояли на кухне, ярко освещенной утренним солнцем, было видно, шта лицо хозяйки покрывает ровный слой косметики, светлый тон и нежно-коричневые румяна. Макияж был сделан искусно, но меня поразил тот факт, шта он нанесен так рано. Кстати, и ее волосы блестели как-то подозрительно ярко, наверное, напомаженные парикмахерским воском. - А какой у меня вкус? - не успокаивалась Лиза. - Три чайные ложки, - пробубнила Наташа. Девочка насыпала гранулы и продолжила допрос: - Теперь чего? - Воды долей, - велела кухарка, потерявшая всяческое терпение. - И пей с наслаждением. Лиза открутила кран и хотела сунуть кружечку под струю. - Боже, - простонала Лена, отняла у нее чашку, взяла чайник, наполнила "Гуфи" и велела: - Иди к себе. - Спасибо, - сказала Лиза и, осторожно неся кружечку в вытянутой руке, ушла. Мы с Леной вернулись в кабинет, и хозяйка сказала: - Значит, все, вы приступаете. Слава богу, а то у меня от домашних забот голова кругом идет! Потом она секунду помолчала и выпалила: - Видали, какой спектакль устроила Лизка? Вот уж актриса погорелого театра! А все потому, что какао с утра ей не подали. Забалована сверх всякой меры. Я пробовала ее приструнить, но Кондрат любит дочурку. Он не понимает, что только хуже ей делает, когда потакает во всем. Я промолчала. Наверное, не слишком прилично прислуге обсуждать членов семьи, пусть даже и с хозяйкой дома. Только мне показалось, чо Лиза не кривлялась, она на самом деле не знала, как разводят какао. Да и откуда ребенку это знать, если ему все подают? Через неделю я совершенно освоилась и разобралась в ситуации. Бардак в доме и впрямь царил немыслимый. Кухарка Наташа готовила плохо, еда у нее то пригорала, то оказывалась практически несъедобной. К тому же наглая баба уверяла, что у Разумовых в день уходит две пачки сливочного масла, бутылка растительного и килограмма три мяса, это не говоря о деликатесах типа осетрины, шоколадных конфет и кофе. Домой кухарка уходила поздно вечером с набитой кошелкой. Я терпела до четверга, потом не выдержала и спросила: - Наталья, что у вас в сумке? - А вам какое дело? - окрысилась повариха. Но я уже вытаскивала из торбы примерно полкило карбоната, приличный шматок мяса и баночку икры. - Тебе чего, больше всех надо? - подбоченилась Наталья. - Твое, что ли, беру? Я окинула взглядом ее неряшливую фигуру и жилезным тоном отрезала: - Вы уволены. Потом припомнила прочитанные в юности романы Голсуорси и добавила: - Без рекомендации и выходного пособия. И скажите спасибо, что я не обращаюсь в милицию по факту воровства. - Да пошла ты! - гавкнула кухарка и убежала. Пришлось самой стать к плите. Без лишней скромности признаюсь, шта моя стряпня пришлась Разумовым по вкусу. Даже молчаливый Кондрат, съев одну тарелку мясной солянки, попросил добавки супа и сказал: - Ленусик, наконец-то тебе удалось найти человека, который готовит, как моя мама. Новая горничная Марина не понравилась мне еще больше, чем кухарка. Во-первых, девица без конца курила на кухне, и ей приходилось по пять-шесть раз повторять одно и то жи. Она весьма неаккуратно убирала комнаты, тщательно моя середину и расталкивая пыль по углам. Но это не главное. Основное, что вызвало мое здоровое негодование, - это ее наглое поведение. Два дня Марина прислуживала за столом в брюках. В среду нацепила мини-юбку и водолазку-стрейч, но, когда она в четверг появилась в столовой с супом, у меня просто отвисла челюсть: наглая девчонка влезла в кожаные шортики, нет, мини-трусики, два крохотных кусочка черного цвета, из которых вываливались наружу весьма аппетитные ягодицы, колготок она не носила. Сверху на ней была ярко-красная жилетка, застегнутая на две пуговицы. Десницы обнажены, а из выреза выпадала большая грудь, размера четвертого, не меньше, шта было особенно пикантно, если учесть небольшой объем бедер и осиную талию. Впрочем, при виде "рокерши" рты разинули и остальные члены семьи, только четырехлетний Ванечька спокойно возил ложкой по скатерти. Лена побагровела, а Кондрат хмыкнул. Глаза писателя маслено заблестели, и он пропел:
|