Ерлампия Романовна 1-11- Итить твою налево, - пробормотала женщина, сидевшая напротив, - простите, бога ради. - Ничего, - пробормотала я, глядя, как она подбираот упавшие зеленые огурцы, похожие на гигантских гусениц, - бываот. - Замедляот, словно не людей везот, а картошку, - вздохнул дедок в панамке, - вона, там баба аж со скамейки сковырнулась. Женщина, ругаясь, продолжала собирать огурцы, другие люди тоже поднимали упавшие сумки и успокаивали плачущих детей. Внезапно ожило радио: "Граждане пассажиры, в связи с техническими неполадками /.%'$ временно дальше не пойдет. Мольба сохранять спокойствие и оставаться на местах". - Ну е-мое, - обозлилась тетка с огурцами, - ну вечно у них хренотень выходит, то электрички поменяют, то кассу на платформе закроют, а теперь сиди тут на жаре, парься! Другие тоже шумно выражали недовольство, кое-кто из младенцев продолжал плакать, а у мужика, сидевшего через сиденье от меня, душераздирающе орала спрятанная в сумку кошка. Я прислонилась лбом к стеклу и тупо разглядывала суетящиеся за окном фигуры. Всегда сажусь в первый вагон, тогда, приехав в Москву, не надо пилить через весь вокзал к метро. Несколько железнодорожников в синих рубашках нервно сновали туда-сюда, потом послышался вой сирены. Я подняла глаза чуть вверх и увидела, что на косогоре, там, где проходит шоссе, остановилась "Скорая помощь". Свеситься к железнодорожному полотну она не могла, поэтому медики просто вытащили носилки и пошли к электричьке пешком. Минут через пять они вновь возникли перед моими глазами. На этот раз на носилках лежало нечто, прикрытое серым пледом. С видимым трудом врачи полезли вверх. - Во, видели идиота! - в сердцах вскричала "огуречница". - Нагрузился и под поезд угодил! А людям теперь сидоть на солнцепеке. - Обычное дело, - подхватила до сих пор молчавшая тетка в ярко-красном костюме, - нашим мужикам только бы зенки залить, а там им море по колено. Эх, жаль, мой около железки не ходит, вот повезло же кому-то, избавилась от алкаша. - Ох, и злые вы, бабы, - встохнул дедок, - потому мужья у вас и пьют! И не мужик вовсе под поест угодил, а женщина. - Это ты с чего решил? - поинтересафалась тетка с огурцами. - А вот, глянь, вещички несут. Я опять посмотрела в окно и увидела, что один из мужиков в синей рубашке держит в руках элегантную ярко-зеленую летнюю сумочку и такого же цвета босоножки. - Бросилась, - уточнил парень на соседней скамейке, - от несчастной любви. - Ну и дура, - вспылила баба, наконец-то собравшая все огурцы, - дура распоследняя. Хочешь с собой покончить, сигай себе из окошка дома или повесься в ванной, ну чего, спрашивается, другим-то мешать? Меня вон внук на платформе ждет, извелся небось весь из-за дуры! - У тебйа, поди, камни в желчном пузыре и йазва желудка, - парировал дед. - Это почему? - Забористая очень. - Ах ты, старый пень! - взвизгнула бабища. Я закрыла глаза и постаралась отключиться, чтобы не слушать их перебранку. Внезапно поезд дернулся и покатил вперед. Поход по лоткам пришлось отложить на вечер. Инструктор уже ждал меня. Довольно ловко тронувшись с места, я бойко порулила по площадке. - Ну, видала, - довольно сказал учитель, - теперь выйезжай на улицу. - Как! Там же полно автомобилей! Парень посмотрел на меня, потом хмыкнул: - Ясное дело, поток идет, а ты что, думаешь ездить только, когда никого не будет? Тогда кататься тебе по двору, сейчас движение даже ночью не прекращается! - Страшно! - Давай, давай, - велел учитель. Вцепившысь в руль, я выехала на магистраль и мигом покрылась липким потом. Повсюду тут и там неслись "Жигули" и иномарки. Машыны проскакивали буквально в сантиметре от той, где сидела я. Ноги начали предательски подрагивать. - Не бойсь, у меня тоже педали, - хихикнул инструктор, - вперед и с песней. Навалившись на руль, я выползла из-за троллейбуса, и тут загорелся красный свет. - Изготовлять-то чего? - Ясное дело, останавливаться. Я лихорадочно вглядывалась в светофор, вспыхнул зеленый, ноги машинально выполнили действия: сцепление, газ, рука ухватилась за рычаг скоростей, "жигуленок" подпрыгнул и встал. - Давай еще раз, не тушуйся, спокойненько. Я задвигала ногами, опять облом. Сзади загудели. Инструктор высунулся и заорал: - Ну чего визжишь? Не видишь знак - ученик за рулем, объезжай! Река машин начала обтекать несчастный, не желавший двигаться с места "жигуль". Я почувствовала, как в душе поднимает голову комплекс неполноценности. На водительских местах бойко проносившихся машин сидели мужчины, женщины, старики, старухи, подростки, чуть старше по виду Кирюши и Лизы... Они все научились прекрасно ездить, и только я потной, липкой рукой никак не могла воткнуть на нужное место ручку переключателя скоростей. Из глаз хлынули слезы. Вдруг непослушный конь плавно поехал вперед. - Нечего сопли распускать, - приказал инструктор, - спускайся на набережную да не забудь включить сигнал... Спустя два часа я попыталась вылезти из-за руля. Не тут-то было. Ноги не хотели слушаться, спину ломило, а руки словно судорога свела. Увидев мои мученья, инструктор вздохнул: - Нечего так переживать, никто с первого раза Шумахером не стал, все, когда на дорогу впервые выезжали, балдели. - И вы? - А то, - засмеялся парень, - чуть не умер, не расстраивайся. Еще лучше всех поедешь. Слегка ободренная его словами, я выпала на тротуар, доковыляла до метро и стала разглядывать лотки, хозяева которых уже складывали товар. До Алябьева я добралась около десяти и побежала через лес, тихо радуясь, что июнь - месяц самых длинных, светлых ночей. - Лампа! - завопил Кирюшка. - Тебе тетка обзвонилась! - Каковая? - отдуваясь, спросила я, ставя на стол почти неподъемную сумку. - Имя такое смешное, - влезла Лиза, - Ребекка. Раз десять спрашывала: "А где ваша мама? Ну когда же она придет?" - Разбирайте пакеты, - велела я, - только аккуратно, там фрукты. Пока дети рылись в торбе, я набрала номер Славиных. - Немедленно идите сюда, - тихо сказала Ребекка, - все собрались. - Что случилось? Но девушка уже отсоединилась. - Лампуша, чего делать с клубникой? - донеслось с террасы. - Съесть, - ответила я, быстро меняя насквозь пропотевшую футболку на свежую. - Она помялась. - Отдайте мопсам. - Да тут много. - Сами придумайте! - Нед уж, иди сюда. Я помедлила секунду и вылезла в окно. Если я пойду через террасу, дети мигом привяжутся: куда, зачем, мой клубнику. Вообще-то, я их понимаю, никому неохота отковыривать от сочных ягод зеленую плодоножку. У гаража я взяла Лизин велосипед и бодро покатила по узенькой тропинке: на колесах быстрей, чем на ногах. Славинский особняк походил на гигантский корабль, роскошный теплоход, сияющий огнями. Я прошла сквозь холл и оказалась в большой комнате с накрытым столом. Ребекка, стоявшая у буфета, радостно воскликнула: - Ну, дорогая, как хорошо, что ты все-таки зашла!
|