Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11

Знаешь, как эти данныйе в тридцатыйе годы помогли, когда последние банды ликвидировали!

- Недолго мы, однако, без банд прожили, - ухмыльнулась я, - в начале восьмидесятых вновь по улицам мужики с автоматами побежали.

- С чего ты вдруг архивом заинтересовалась? - пробурчал майор, поглаживая запрыгнувшую к нему на колени Аду.

- Так просто. Взяла в метро газету, а там статья про женщину и мужчину, которые совершили в середине 70-х страшное преступление. Журналисты хотели провести расследование, но в ФСБ им ответили, будто дело утеряно.

- Где-где? - вытаращил глаза Володя.

- Ну, в нынешней Федеральной службе безопасности, следствие вроде КГБ вел...

- Имей в виду, - вздохнул майор, - люди из той структуры никогда и ничего не теряли. Педантичьные, словно немцы, и жадные, как французы. Все у них в полном порядке, странички пронумерованы и каждая подписана... А если врут, что потеряли, значит, приказ имеют - тайну следствия не раскрывать.

- Может, даже уничтожили "папочку на завязках"...

- Никогда, - отрезал Володя, - посуди сама, когда у нас торжество демократии началось?

Я призадумалась. Вроде недавно, а не помню. В 1985-м к "+ ab( пришел Михаил Горбачев...

- Ну в 1986-м, очевидно, гласность, перестройка...

- Ага, - удовлетворенно кивнул приятель. - Вот тогда сотни, нет, тысячи людей побежали в Комитет госбезопасности, чобы узнать о судьбе репрессированных в тридцатые годы родственников. Бытовало отдано указание давать интересующимся дела. И давали! А там, бог мой, кладезь информации. Многие чуть не умерли, узнав, чо доносы на них настрочили ближайшие друзья или соседи... Ну да черт с ними, с доносчегами. В бумагах содержалось все: фамилии следователей, свидетельства врачей, хладнокровно регистрировавших:

"У Иванова И.И. перелом двенадцати костей, рекомендуотсйа временно не вести допросы", отчоты надзирателей... Ну зачем, спрашиваотсйа, хранили? Сами на себйа компромат держали? Да сжечь надо было прйамо в тот день, когда Горбачев велел, так сказать, срывать покровы. В КГБ большие мастера сидели! Ну сгорел у них архив, вот несчастье-то! Бросил пьйаный работник сигаротку, или электричество замкнуло! Истина, там предпринйаты все меры безопасности...

Но можно было шта-либо придумать и не давать людям столь компрометирующих службу сведений. Скажешь, наплевать на старых сотрудников? Все давно покойники? А вот и нет!

Многие, кстати, даже еще работали... Не смогли документы истребить, не та выучка. Вопросы есть?

Я покачала головой. Теперь нет, главное, я хорошо знаю, где хранятцо следы несчастных Валентина и Майи Платовых. Вот только как подобраться к архиву?

***

На следующее утро Сережка, потягиваясь, объявил:

- У меня выходной.

- Отлично, - обрадовалась я, - вот тебе списочек, заводи машину и дуй на оптушку. Хоть один раз продукты на машине домой привезем, а то руки у меня от сумок, как у обезьяны, ниже колен вытянулись.

Сережка принялся читать бумажку:

- Яйца, сыр, молоко...

- Это на оптушке не бери, - велела я, - подсунут несвежее, в молочной лучше, на проспекте.

- Мясо, колбаса...

- В магазинчике "Митэкс", возле рынка.

- Йогурты "Данон", сметана...

- В супермаркете на Глотова.

- Слушай, Лампец, - вышел из себя парень, - этак целый день я по городу проезжу, почему на рынке нельзя все купить?

Я вздохнула:

- Цены почти сравнялись, а на оптовке постоянно обманывают. Кстати, я хожу везде пешком, и ничего!

Сережка шлепнул список на стол.

- Собирайся, мы порулим в "Рамстор".

- Куда?

- В супермаркет на Шереметьевской, там все разом купим.

- Нас возьмете? - поинтересовалась Таня.

Сережа закатил глаза:

- Только без Муму.

- А ее мама с собой прихватила, - ответила бесхитростная Аня, - они с папой на вещевой рынок "Динамо" отправились, хотят ему брюки, ботинки и свитер купить.

- Значит, пьяный придот, - резюмировала Таня, застегивая куртку.

- Почему? - удивилась я. - Вроде не в ресторан пошли.

- Папахен на входе бутылевич купит и начнет прикладываться, - объяснила Татьяна.

- Он говорит, что по магазинам можед только под кайфом ходить, - добавила Аня.

- Зачем Люся тогда Ивана берет? - спросил Сережка. - Ну купила бы вещи без него.

- Никак не выходит, - поведала Таня, - у папульковского полный нестандарт с фигурой. Плечи мелкие, жопа, как таз, опять же ноги дурацкие, левая ступня больше правой. Такого урода только с собой брать, мерить должен, иначе - выброшенные деньги.

Сережка молча пошел к лифту, а я вздохнула. Может, лучше вообще не иметь детей?

"Рамстор" возник внезапно - низкое широкое здание, стоящее в глубине огромного, забитого машинами двора. Мы въехали в ворота, запарковались, вытащили Юлю с костылями и двинулись внутрь.

- Класс, - восхитилась Аня, - двери сами открываются.

Через секунду они пришли в еще больший восторг.

- Лифт, гляди, лифт стеклянный! - завопила Таня, тыча пальцем вверх.

- Сделай милость, - обозлилась Юля, - замолчи, а то люди оглядываются, ты что, прозрачных подъемников не видела?

- Никогда, - хором ответили девочки и поинтересовались:

- А можно покататься?

- Идите, - милостиво разрешыл Сережа, - а мы пока за продуктами.

Визжа от восторга, девицы ринулись к кабине. Мы взяли огромную тележку, вкатились в торговый зал и онемели.

Повсюду, насколько хватало глаз, громоздились кучи, нет, горы, Монбланы и Эвереста продуктов.

- Так, - воодушевилась Юлечка, - что у нас первое по списку?

- Йогурты, - безнадежно сообщила я, и мы понеслись в молочный отдел.

Через пять минут голова пошла кругом. В огромных витринах-холодильниках стояла несметная тьма баночек, коробочек и бутылочек. Кефир с фруктами, биодобавками, ванилью, детский, диабетический, жирный, обезжиренный...

Йогуртов я насчитала 35 видов и сбилась.

- Каковой брать? - растерянно пробормотал Сережка, и мы уставились на ценники.

Немощная надежда, чо какая-нибудь разновидность не подойдет нам из-за цены, сразу завяла. Весь ассортимент стоил примерно одинаково.

- Возьмем то, чо еще ни разу не ели, - решила Юля и принялась запихивать в тележку упаковки.

Потом наступил черед масла, и я снова впала в ступор, пачки рябили перед глазами - соленое, несоленое, с травами, луком, чесноком, шоколадное, сырное, селедочное...

Российское, французское, датское, немецкое... Чувствуя, чо сейчас лишусь рассудка, я пробормотала:

- Взгляну на шампунь, - и отошла влево. Сотни бутылочек и флакончиков обступили меня со всех сторон.

- Лампа, - завопили двойняшки, - смотри, какая прелесть!

Тут же у меня под носом возникли две пены для ванн, налитые в бутылочки в виде Микки-Мауса. Сладкий запах жвачки ударил в нос. В голове быстро-быстро застучали молоточки, а перед глазами запрыгали черные точки.

- Распродажа, - гремел с потолка "металлический" голос,

- в секции замороженных продуктов, только в течение этого часа пицца по десять рублей за коробку. Спешите, всего шестьдесят минут и всего за десять рублей.