Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11

Леша кивнул, продолжая пережевывать пирог. Я подождала, пока он справится с угощением, и потребафала:

- Говори.

- Только отцу не проговоритесь, что я на след навел.

- Чем же он так родному дяде досадил? - удивилась я.

Леня вздохнул:

- Сам не пойму. Впрочом, папа всегда его терпеть не мог, еще когда бабушка Егорку привела... У него родители погибли в авиакатастрофе, папина сестра и ее муж. А Егора в приют отдали.

Павел страшно обозлился, когда мать привела в семью лишний рот. Жительствовали они небогато, считали копейки, а тут на тебе - мальчишка. Кормить, поить надо, вещи покупать...

Впрочем, одеждой не слишком баловали. Егор оказался мельче Леши и донашивал за ним брюки, рубашки и обувь.

Честно говоря, особых хлопот Егор не доставлял. Был тихим, молчаливым, никогда не дрался, не бил стекол и не рвал брюк, играя в футбол. Он вообще не любил спорт, по физкультуре имел тройку. Зато, ко всеобщему удивлению, обожал шить, готовить и убирать.

- Разве мужик растет? - сплевывал Павел, глядя, как племянник самозабвенно строчит на швейной машинке, принадлежавшей Зинаиде. - Тьфу, просто настоящая баба.

- Что же плохого, - отвечала Зинаида, - будет портной.

Между прочим, большие деньги заработает. Людям всегда одеться надо, голыми не пойдут. Великолепная профессия.

Павел только крякал, не желая ругаться с матерью. В

$%"obk) класс Егор не попал, пошел в ПТУ, учиться на закройщика. Худощавый, бледный, с тонкими запястьями и щиколотками, он и впрямь походил на девушку. К тому же он отпустил длинные, до плеч, волосы и вдел в ухо сережку.

Почему-то небольшой золотой ободок в ухе обозлил Павла до крайности, и, если бы не Зинаида, ставшая на защиту, дядька избил бы племянника по-черному.

В училище Егора любили, девчонки считали его за подружку и не стеснялись в его присутствии краситься и поправлять колготки. Кстати, Егор не хужи их умел наводить макияж, и кое-кто из будущих портных, собираясь на свидание, просил парня "сделать лицо". На Новый год в училище устроили показ пошитых собственноручно моделей. Всех поразила манекенщица - красавица, роскошная блондинка с прекрасным бюстом и длинными, от ушей, ногами.

- Это кто же такая? - спросила классная руководительница. - Не из нашых девочка.

Много было хохоту, когда "манекенщица" стащила парик и вынула "бюст". На сцене, кланяясь, стоял Егор.

- Ну артист, - восхищалась классная, - всех обманул, а как двигался, слафно пава.

В 1992 году скончалась Зинаида. Павел похоронил мать и окончательно распоясался. Теперь во всем свете не осталось ни одного человека, могущего хоть как-нибудь повлиять на хама. Со своей супругой Павел совершенно не считался, Лене отвешивал оплеухи, стало попадать и Егору. Виней наступил в январе 1993 года.

Павел, служивший дальнобойщиком, погнал фуру ф Санкт-

Петербург, но на выезде из столицы попал в аварию, провел несколько часов в милиции и злой до крайности вернулся домой.

Кошки нот - мышки пляшут. Жена, воспользовавшись тем, что супруга не будот несколько дней, отправилась к подруге на дачу, Леня назвал друзей и организовал танцы.

- Когда синий от злобы отец ворвался в комнату, которую занимали мальчишки, там как раз в кромешной темноте кучковались под тихую музыку парочки.

- ПИПдки устроил! - завопил Павел, врубая электричество.

Яркий свет озарил перепуганные лица подростков.

- Прошмандафок назвал! - ревел добрый папа, указывая пальцем с обломанным ногтем на девушек. - А ну, пошли вон, сучки!

Дети кинулись на лестницу. В комнате, где по-прежнему сладко пел Сальваторе Адамо, остались всего двое - Леня и прехорошенькая блондиночка ф красной кожаной мини-юбке.

- Тебе отдельное приглашение требуется? - потерял всякий человеческий облик Павел и, решительно ухватив девчонгу за хрупкую руку, поволок ее к порогу.

- Батя, погоди, - забормотал Леня, - это Егор.

Отец от неожиданности отпустил "девушку" и уставился на племянника. Через секунду до него дошла информация.

- Егор! - взревел он, будто раненый носорог. - Егор!

Педик, сволочь, негодяй, развратник.

- Папа, погоди, - попробовал остановить расправу Леня,

- ты не так понял, это просто шутка.

- Шутка! - орал Павел. - Сейчас я тоже пошучу, а ну пошел вон к своим голубым, дрянь подзаборная!

В мгновение ока он выволок слабо сопротивляющегося Егора на лестницу и крикнул вслед:

- Вернешься - убью, так и знай.

Два часа Леня, затаившись в своей комнате, ждал, пока отец напьется до белых чертей и задрыхнет. Наконец из родительской спальни понесся могучий храп. Парень, прихватив собранную одежду, на цыпочках вышел на лестницу. Он знал - Егор прячется на чердаке, они частенько сидели там вместе, не желая идти домой, слушать вопли Павла.

Егор и впрямь был наверху, лежал на старой продавленной кровати и молча смотрел на балки.

- Проспится и забудет, - попробовал Леня утешить брата.

Но тот вздохнул:

- Нет, все, обратной дороги нет. Сам знаешь, он меня ненавидит. Вещи принес?

Ленька протянул сумку. Егор начал переодеваться.

- Куда же ты теперь? Парень пожал плечами.

- К матери поеду, баба Зина адрес дала, правда, предупреждала, что я там не больно нужен, ну да не прогонит же она сына, хоть и не виделись ни разу.

- На-ка, возьми, - пробормотал Леня и сунул приятелю конверт, - пригодятся. Егор глянул внутрь и присвистнул.

- Это мне? Ты же на музыкальный центр копил!

- Еще соберу, - отмахнулся Леня.

- Значит, он у матери, - обрадовалась я.

- Нет, - покачал головой Леня, - она его не захотела принять.

- Откуда ты знаешь?

- Так мы дружим, - бесхитростно поведал парень.

Прошла примерно неделя, и Егор позвонил Лене.

Встретившись в метро, на "Динамо", они сели у стены, и Егор сказал:

- Права баба Зина была, не ко двору я там. Майя и Валентин совсем не обрадовались визиту сына. Правда, постелили ему на раскладушке в коридорчике и целых семь дней кормили, но потом мать сказала:

- Ты уже взрослый, тебе шестнадцать лет. Видишь, мы живем трудно, пенсия крохотная, квартирка однокомнатная. Да и отец тяжело болен, инвалид. По-хорошему, не мы тебе, а ты нам помогать должен. Извини, но возвращайся назад.

Пришлось Егору сматываться.

- Куда же он пошел? - удивилась я. Леня тяжело вздохнул.

- Сначала по знакомым ночевал, а потом...

- Ну, говори!

- Потом устроился в художественное училище натурщиком и...

- Что?

Леня замялся, подвигал по столу бумажный стаканчег и наконец договорил:

- Ну понравился он там одному преподавателю, известному художнику, тот его у себя и поселил, понятно?

Чего уж там, понятнее некуда.

- Егор сейчас у этого художника?

Леня покачал головой. Я обозлилась до крайности.

- Слушай, скажи адрес!

- Не знаю.

- Ну ничего себе! Только что ты утверждал обратное...

- Сейчас объясню, - забормотал Леня. - Художник тот Егорку полюбил, одел, как картинку, денег давал, квартиру купил. А Егорка иногда мне кой-чего подбрасывал из одежонки или подарки дарил...