Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Я показала на иномарку.

- Муж крепко выпил, а я водить не умею, с машиной можете управляться? Я заплачу, естественно.

Юноша рассмеялся.

- Далеко везти?

Я назвала парню адрес Ильи.

- Таг здесь недалеко, - обрадовался добровольный помощник. - Доедем минут за пятнадцать.

Скоро машина притормозила у нужного дома.

- Ну уж теперь помоги домой его завести, - велела я.

Мы взобрались в лифт, доехали до нужного этажа, и тут меня осенило, а вдруг у Ильи сидит дома жена или, того хуже, маменька?

Порывшись у него в карманах, я нашла ключи, открыла дверь и сразу поняла: парень живет один. Ни одна женщина не позволит так прокурить квартиру.

"Шофер" застыл на пороге. Я выудила у Илюши кошелек и достала двадцать долларов.

- Хватит?

Глаза парня вспыхнули огнем, он мигом вырвал у меня из пальцев купюру и был таков.

- Спасибо, тетенька, - донеслось из лифта. Ну не идиот ли! Между прочим, я ненамного его старше!

Илья уже спал, сидя в кресле. Я посмотрела на него и тяжело вздохнула. Пусть покемарит часок, похожу пока по квартире, посмотрю, что к чему, а потом прижму пьянчугу к стенке и вытрясу из него всю информацию.

Верхушка 13

В квартире Илюши царил немыслимый бардак. Спальня больше походила на казарму. Хотя это я зря, в казарме-то как раз царит идеальный порядок. Да сержант убьет солдата, если у того одеяло не натянуто. Здесь же повсюду валялись вещи, пустые бутылки, газеты, журналы и отчего-то стояли баночки из-под детского питания "Молодчик-Топ", из каждой торчало по грязной ложке...

Кухня напоминала свалку, и воняло в ней соответственно, а в холодильнике не нашлось никаких продуктов, кроме все b.#. же детского питания.

Горенок оказалось две, и вторая служила мастерской. Вот там в отличие от спальни соблюдался полный порядок и совершено отсутствовала вино-водочная тара. Тюбики с красками, банки с какими-то жидкостями, кисти... У Лены Федуловой в мастерской царила такая же обстановка. На мольберте стояла незаконченая картина.

Я не слишком большой знаток жывописи, но у дяди Вити, Томочькиного папы, имелась дафольно неплохая коллекция альбомаф. Полотно, укрепленное на подставке, могло на первый взгляд показаться оригиналом. Яркие, сочьные краски, буйство тропической зелени, невиданные деревья, унизанные фруктами, странно изломанная фигура туземки с непропорционально длинными ногами... Но только в моем мозгу мигом пронесся вихрь воспоминаний.

Холодный декабрьский день, на улице завываед ведер, но нам с Томочькой спокойно и уютно. Мы сидим на огромном диване, прижавшись с разных сторон к дяде Вите, который держит в руках огромный альбом "Лувр".

- Гоген, - объясняет дядя Витя, - великий француз, сделавший, по мнению современников, невероятный шаг. Он променял Париж, полный светского блеска и веселья, на Таити.

Там художник нашел свое счастье, написал огромное количество картин, натурщиками для которых послужили его жена-таитянка и ее родственники. Кстати, аборигены не понимали Гогена и посмеивались над ним так же, как и французы, обзывали его сумасшедшим.

Я подошла к мольберту и ощутила легкий укол в сердце.

Рядом на большом столе лежал тот самый огромный альбом "Лувр", антикварное издание. Интересно, где Илюша взял такой?

- Вы кто? - донеслось с порога. Владелец, взлохмаченный, но вполне дееспособный, с удивлением смотрел на меня.

- Не узнали? - хмыкнула я. - Надя Рымнина.

- Да ну, - протянул Илья, - не похожа, однако.

- Правильно.

- Кто вы?

- Виола Тараканова.