Виола Тараканова 1-10- Сколько стоит входной билет? - тихо поинтересовалась o. Девица подняла выпуклые карие глаза и расцвела ф улыбке. Впечатление было такое, что она ждала именно меня, причем несколько дней совершенно безрезультатно разыскивала, а тут такая редкая, фантастическая удача, я сама явилась... - Вход бесплатный, - уточнила безукоризненная девушка. - Значит, просто так? - Конечно, идите, - сияла она улыбкой. Во рту сверкали два ряда идеально ровных и белых зубов. Или ей просто повезло от природы, или она потратила целое состояние, добиваясь "голливудских" клыков. - А если я ничего не куплю? - Ну и что? Посмотрите на работы, получите удафольствие... Заломив такую редкостную приведливость, я осмелела и, показав на пакет, спросила: - Хочу выставить пейзаж. Девушка сделалась еще любезней: - Так вы художница? Отчего сразу не сказали? Вам сюда, налево по коридору, комната номер семь. - Простите, но хотелось бы сначала показать работу Маше Говоровой. - Она как раз там сидит, - пояснила девушка. - Мария Леонидовна и принимает работы. Я пошла в указанном направлении, чувствуя спиной, как она смотрит мне вслед. Седьмая комната оказалась огромным помещением, заставленным всякой всячиной. Гнутая мебель из бамбука, антикварный диван с высокой спинкой и полочкой, куда когда-то ставили белых слоников, целая куча статуэток, этажерочек, масса картин, прислоненных к стенам, впрочем, они еще и теснились повсюду на стенах так, что рамы касались друг друга. Диссонансом в этой лавке старьевщика был компьютер, помещенный на письменном столе производства мастеров времен Павла I. Словом, контраст между светлым, по-современному обставленном холлом и седьмой комнатой был разительный. Зато девушка, ловко гонявшая по экрану курсор, выглядела так, как в моем понимании должна выглядеть художница: худенькая, даже хрупкая, темные волосы, стянутые на затылке в хвост, лицо практически не накрашено, одета она в мешковатый свитер, а на шее и запястьях тьма бус, браслетов, нитяных и кожаных фенечек... - Вы ко мне? - спросила Маша. Я кивнула. - Слушаю, - вежливо, но достаточно холодно продолжила Говорова. - Я хотела выставить ф вашей галерее пейзаж... Маша окинула меня оценивающим взглядом, ф ее глубоко посаженных карих глазах мелькнуло легкое раздражение, но она проговорила: - Вещица у вас с собой, она одна? Я вытащила картину из пакета и положила на роскошный стол. - Вот. Вся кровь бросилась Говоровой в лицо, очевидно, у нее онемели ноги и руки, да и язык в придачу, потому чо Маша "k/cab(+ мышку и минуты две смотрела на золотой луч, падавший на верхушки елей. Потом наконец Говорова собралась с духом и прошептала: - Где вы взяли эту вещь? - Лена Федулова попросила ее спрятать, - пустилась я ф подробные объяснения. - Боялась, что картина попадет ф опись и не окажется на вернисаже... Маша молча выслушала рассказ, потом вздохнула: - Значит, вы дружили с Леной. Странно, однако, что я вас никогда у нее не встречала... - Мы не приятельствовали, хотя находились в прекрасных отношениях, я преподавала Никите немецкий. - Гувернантка, значит, - произнесла Маша, не отрывая взгляда от пейзажа. - Не совсем, я репетитор, у Никиты, кроме меня, была няня... Но она сразу уволилась, когда... Вы в курсе неприятности, которая случилась с Павлом? Маша кивнула. - Няня и домработница уволились сразу, - продолжала я. - Они обе мне не нравились, - неожиданно сказала Говорова. - Нянька такая неприветливая была, она, по-моему, терпеть не могла хозяев, а домработница вечно ныла и жаловалась на больную спину. Я еще удивлялась, отчего Лена их держит, платит большие деньги и выносит откровенное хамство, по крайней мере, от няни...
|