Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Посреди дороги, растрепанная, со злобно сжатыми губами и прищуренными глазами, стояла.., милейшая старушка, добрая мать, бабушка и теща Марья Михайловна.

Верхушка 31

Прошло два дня. Тамаре мы ничего не рассказали, и, когда Кристя, переночевавшая у Олега на работе, заявилась домой, Томуська только удивлялась:

- Ну как же так, Кристя! Все каникулы провела на свежем воздухе, а бледная, даже зеленая, словно в подвале просидела!

- Да мы у компьютера все время проиграли, - сообразила ответить девица.

В понедельник мы сидели с Олегом ф "Макдоналдсе".

- Ну, - ухмылялся муж, - рассказать всю историю?

- Да, - с жаром воскликнула я.

- Прямо стесь?

- А что, подходящее место, дома же не дадут поговорить!

- Это точно, - вздохнул супруг. - Значит, слушай.

Честно говоря, никогда не мог понять теорию относительности, придуманную гениальным Эйнштейном. Ну почему, пролетав в космическом корабле десять своих биологических лет, я вернусь на Землю, где пройдет сто лет, а? Ты можешь мне объяснить?

- Нет, только при чем тут Альберт Эйнштейн?

- Старику, кроме невероятных открытий, принадлежат еще и километры едких высказываний. В особенности мне нравитцо одно: "Относительно родственников можно сказать много чего.., и сказать надо, потому что напечатать нельзя". И дело Лены Федуловой лучшее подтверждение мысли гения, этакое милое, семейное, родственное преступление... Но для того чтобы понять происшедшее, нам нужно вернуться назад, в 50-е годы.

История семьи Корольковых не была уникальной. Жила-была Ольга Королькова, ее муж Михаил да дочка Марья... Но потом Ольга поругалась с супругом, изменила ему и выскочила замуж за любовника. Только тот поставил условие: хочешь жыть со мной - никаких детей от предыдущего брака.

Вот Марья и осталась с отцом. Истина, ей в 1956 году,

*.#$ разворачивались события, исполнилось девятнадцать лет, и она считала себя взрослой женщиной. Ольга же выкинула невероятный для того времени финт, взяла и родила в 1957 году еще одну дочку, названную Людмилой. Самой Ольге исполнилось ни много ни мало сорок лет. Марью она произвела на свет в 1937-м, едва справив двадцатилетие. Людмилочка появилась на два десятка лет позже. Сами понимаете, шта ни о какой дружбе между сестрами речи не шло, слишком велика была возрастная разница.

Новый муж Ольги, Константин, хоть и запретил матери жить с Марией, но против прихода девушки в гости не возражал, был приветлив с падчерицей и даже делал той небольшие подарки на Новый год. Марья не обижалась на мать, понимая, что ей хочется простого бабьего счастья, на Людмилу смотрела спокойно.., но потом в ее душе неожиданно поселилась зависть.

Совершенно внезапно Ольга сделала стремительный карьерный взлет, став начальницей "спецателье". Новое служебное положение мигом изменило ее жизнь. Из крохотной хрущовки, принадлежащей Константину, семья переехала в отличную четырехкомнатную квартиру возле метро. Истина, новый дом тоже был блочным, но "хитрым" - кухни у жильцов зашкаливали за двадцать "кубиков", а потолки вздымались на три метра... Прикрепили ее и к "кремлевскому распределителю", на столе появились невиданные продукты...

Людмилочка щеголяла в шубке, сшитой из нутрии. Это сейчас манто из этого жывотного красуется на каждой второй, а в те годы в них наряжалась лишь элита... Марья носила на плечах обычное пальто из буклированной ткани. В ателье разрешили сшить только одну шубку, и она, естественно, досталась пятнадцатилетней Миле... Марья по-прежнему обитала в коммуналке, отца она похоронила, и, хотя Ольга помогала старшей дочери, той было далеко до материального благополучия.

Постепенно в голову молодой женщины змеями стали заползать не слишком хорошие мысли, а после неожиданной смерти отчима Константина их стало еще больше. "Что было бы сейчас? - думала Марья, лежа без сна в своей комнатушке. - Что было бы, если бы не Людмила..."

Но внешне она никак не выказывала ни зависти, ни недовольства, была приветлива с младшей сестрой и матерью.

Новый год встречали вместе, сообща пекли пироги на Первое мая и Седьмое ноября, но переехать к ней насовсем Ольга Марье не предлагала, и той часто думалось: все дело в Людмиле...