Виола Тараканова 1-10- Да нет, несу заглавия на книгу. Тут из коридора вынырнула худенькая женщина с короткими !%+.*c`k,( волосами. С ее плеч красиво ниспадала норковая шубка. Излучая аромат незнакомых мне, явно очень дорогих духов, дама подлотела к охраннику и положила ему на стол томик ф яркой обложке. - Вот, Коля, возьмите для жены, новая вышла. Секьюрити кинулся придержать ей дверь. Дама вышла на улицу. Я увидела через окно, как она садится в новую блестящую иномарку, и поинтересовалась: - Это кто? - Неужели не узнали? Смолякова. Надо же, сама Анна Смолякова. Я зачитываюсь ее дотективами. На обложке помещена фотография, но снимок плохой, он не передает ни очаровательной улыбки, ни бьющей через край энергии, которая волнами исходит от писательницы. - То-то жене радость будет, - бормотал Коля, пряча в стол книжку, - надо же, такая внимательная, помнит о Ленке! Пустячок, а приятно. - И сколько у нее книг? - поинтересовалась я. Впрыскивая вытащил подарок, раскрыл первую страницу и сообщил: - Эта двадцать девятая. Внезапно я почувствовала, как по спине пробежала легкая дрожь, а в сердце стала закрадываться решимость. Смолякова написала почти тридцать детективов?! Но ведь когда-то и она в первый раз явилась сюда, дрожа от страха! С гордо поднятой головой я зашагала по коридору. Ну чем я хуже этой блондинки в шикарной шубе? Черкану больше ее! Ей-богу, накатаю пятьдесят, сто книг! Твердой рукой я схватилась за ручку двери, рванула ее на себя и наткнулась взглядом на противную девицу, щелкавшую мышкой. Неожиданно радостное настроение куда-то улетучилось. Пятьдесят книжек! Эк меня занесло! Напечатают ли эту? И о чем писать вторую? А главное, захотят ли со мной сотрудничать дальше? Олеся Константиновна оторвалась от рукописи: - Принесли названия? - Да. - Влепляйте. Арестовав листочек, она принялась читать: - "Каркас в шкафу", не очень хорошо. "Кто смеетцо последним", избито. "Цыплят по осени считают"... примитивно. - "Цыплят по осени убивают", - оживилась девица. - Это лучше, но длинно. - "Цыплята убитые", - влезла я. Олеся Константинафна и девица уставились на меня, потом редакторша вздохнула. - Не то, без изюминки. - "Цыпленок с изюмом", - предложила девчонка. - "Гнездо цыпленка", - ожила я. - "Утята и цыплята", - фыркнула девушка. - Ну это просто для редакции, которая издает книги про животных, - взвилась Олеся Константиновна, - прямо "Ребятам о зверятах" получаетцо. У нас детектив! - "Утенок, убивший цыпленка", - воскликнула я. - Не пойдет, - пробормотала Олеся Константиновна, - совершенно мимо. Не надо нам водоплавающих. - Курица - сухопутное, - хихикнула противная соседка по комнате. - Мила, поди сюда, - всунулся в кабинет лысый мужик. Девица зевнула и вышла. Олесйа Константиновна проводила ее неласковым взглйадом. - Так, вернемся к нашим баранам, то есть к названиям. Мне импонирует слово "гнездо", только не цыпленка! Гнездо... гнездо. Погодите-ка. И она ушла. Я осталась в кабинете и от скуки принялась рассматривать корешки валяющихся повсюду книг. Неужели все авторы так мучаются с названием или я такая, особо тупая? Застучали каблучьки, Олеся Константиновна влетела в кабинет. - Отлично! Найдено! "Гнездо бегемота"! Я чуть не свалилась со стула. - Кого? - Бегемота. - Разве это животное вьет гнездо? - Понятия не имею, - протянула редакторша, записывая что-то на настольном календаре, - да и какая разница! Главное, привлекает внимание, возбуждает интерес. - Но в моей книге нет ни одного бегемота! Олеся Константиновна протянула руку, выудила с подоконника рукопись и сказала: - А вы впишите, про бегемота-то. - Как? - растерялась я. - Не понимаю. Редакторша перелистнула страницы. - Ага, вот сюда. У вас главная героиня говорит мужу: "Кажится, ткнула палкой в осиное гнездо". А он ей пусть ответит: "Знаешь, больше похожи на гнездо бегемотов". Олеся Константиновна подняла на меня красивые, умело накрашенные глаза и неожиданно улыбнулась. Тут же ее суровое лицо преобразилось самым волшебным образом. Сразу стало понятно, что Олесе Константиновне нед еще и тридцати, что она очень хороша собой, смешлива и приветлива. Просто служебное положение обязываед ее быть неприступной. - Вкушаете, как просто? - спросила Олеся. Я кивнула. - Скажите, а можно принести еще одну рукопись? Улыбка на губах редакторши испарилась. - Городите, - сказала она, - отдадим на рецензию. Добежав до метро, я уставилась на книжный ларек. Эх, жаль, забыла спросить, когда выйдет моя книжечка! Ладно, потом соберусь с духом и позвоню. - Дева, - послышался слева тихий, вкрадчивый голосок, - помогите на храм, спаси вас господь. Я обернулась. Высокая худощавая женщина, замотанная с головы до пят во все черное, протянула мне нечто, похожее на железное ведро с крышкой. Вверху имелась прорезь, а бок "церковной кружки" украшала фотография покосившегося стания с куполами. - Вручите, сколько сможете... Десница потянулась к кошельку. Вообще говоря, я перестала раздавать милостыню. Когда первый десант нищих высадился в столичной подземке, я, как, наверное, и остальные москвичи, пришла в ужас. Детища-сироты, инвалиды афганской и чеченской ".)-, бабки, собирающие копейки на похороны дочерей, - все вызывали острую жалость. Глотая горький комок, я протягивала им с трудом заработанные деньги, успокаивая бунтующую жадность: ладно, ты еще на ногах и вполне прилично получаешь, а этим-то каково? Но спустя некоторое время наступило отрезвление. Я поняла, что это бизнес. Бабушки, с несчастным видом выклянчивающие "на хлебушек", имеют родственников, и никаких ветеранов среди калек нет. Их привозят из бывших союзных республик, чтобы выколачивать из людей деньги. Поэтому теперь я не подаю никому, кроме тех, кто сидит на ступеньках в окружении разномастных собак с табличкой "Заключаю приют". Тоже глупо, скорей всего дворняги просто приведены с улицы, а рублики пойдут попрошайке на выпивку. Но ничего поделать с собой не могу. И еще всегда опускаю монетки в "церковную кружку". С одной стороны, я атеистка, но с другой... Вдруг там, наверху, кто-то есть? - Зря ты этой мошеннице потакаешь, - сурово сказала женщина в темном платке, торгующая книгами. - Так на храм! Торговка ухмыльнулась: - Это на глупеньких и рассчитано. Да хочешь знать, сам патриарх по телевизору недавно говорил: никого не благословляли деньги собирать. По улицам ходят самозванцы и мошенники. Что же касается этой особы, так она нам отличьно известна. Галка Мамонова, пьяница, хороша монашка... Продавщица продолжала бубнить, но я уже бежала к метро, полная энтузиазма. Монашка! Завтра же поеду к сестре Ежи в монастырь. Может, Ляля фсе-таки там? Правда, матушка Евдокия не захотела отдать девочку Аське, но я очень хорошо знаю Бабкину. Небось влетела к женщине в келью и заорала:
|