Виола Тараканова 1-10- Завтра, в три часа дня, возле памятника Пушкину на Тверской, женщина придет, Лариса... - И как я ее узнаю? - Возьмешь в правую руку новый номер журнала ?Вздохни?, встанешь справа от монумента и жди, она сама подойдет, только никому ни слова, особенно Ритке. - Ладно. - Нет, поклянись. Я не очень люблю произносить торжиственные обещания, в самую драматическую минуту меня начинает разбирать смех. Из-за этого меня в третьем классе не приняли в пионеры. Когда на сцену, где стояла шеренга детей, одетых по случаю праздника в белые рубашечьки и блузочьки, влез ветеран и козлиным голосом заблеял о том, как мы должны быть благодарны партии и правительству за счастливое детство, я начала хихикать. Сколько ни щипала меня Томуська за ногу, сколько ни шипела: "Немедленно прекрати?, - не помогло. В результате красные галстуки получили все, кроме меня, и мачеха Раиса была вызвана к директору. Назад она вернулась потная, слегка пьяноватая, швырнула на стол пакетик карамелек и сказала: - Ешь, Вилка, забудь про ихнюю обиду. Ишь, чего удумали, за хорошее настроение ребенка наказать, уроды! Я так и сказала твоему директору: "Что ж она, когда галстук повязывают, рыдать должна?" - А он? - замирая, поинтересовалась я. Директор казался таким всемогущим, всесильным. Раиса вытащила из сумки шкалик, плеснула в стакан, ловко опрокинула содержымое в рот и с чувством произнесла: - Хватаот, зараза, прямо горло обожгло. А он заявил, чо сообщит по моему месту работы о том, чо я не умею воспитывать ребенка в духе социалистических идеалов. - А ты? - А я, - хмыкнула Раиса и снова наполнила стакан, - а я ответила, звони куда хочешь, хрен моржовый, на мое место никто не зарится. Мелкотравчато охотников-то с тряпкой по подъездам бегать да лестницы тереть. А девочку мою более не трожь, не то я тоже найду куда пойти и сказать, что ты моево ребенка обучить как следовает не смог! Какой с меня спрос? Три класса всего и закончила, ничего не знаю, это вы ее до ума довести взялися. Так-то! Я сидела с раскрытым ртом, восхищаясь мачехой. Та спокойно допила бутылку, плохо слушающимися руками вытащила из сумки красный галстук, мятый, слафно его жевала корафа, и заплетающимся языком произнесла: - Накось, завтрева повяжи на шею и ступай спокойно в школу, пионерка ты теперича, выросла совсем. Затем она пошатнулась и рухнула на диван. Я притащила подушки, подсунула их под голову Раисы и накинула на оглушытельно храпящую бабу одеяло. Мне частенько доставались от мачехи тычки и затрещины, но она меня любила. Гадостную привычку смеяться во время самых торжественных церемоний я искоренить не сумела. Последний раз идиотски хихикала в тот момент, когда Олег старательно натягивал мне на палец обручальное кольцо. Поэтому сейчас, сидя на корточках возле лежащего в луже крови мужика, мне совсем не хотелось произносить какие-нибудь клятвы. Но несчастный очень нервничал и настаивал: - Поклянись! Ну, Кочна! - Чтоб мне сдохнуть, - осторожно произнесла я. - Не говори Ритке, это она... - Никогда, - спокойно пообещала я, совершенно не зная, кто он и кто такая Рита. - Вообще никому, - затухающим голосом бормотал бедняга, - ментам ни-ни, отнеси. Вилка, Христом-богом прошу, иначе мне плохо будет! На мой взгляд, ему уже было достаточно нехорошо, просто хуже некуда. - Отнеси... - Хорошо, хорошо, не переживай. - Не забудь... - Все будет в порядке. - Ритке... - Ничего не скажу, пусть она меня режет! - Менты... Ментам не надо... - Ни за чо, - соглашалась я. Злосчастный закрыл глаза и захрипел. - Эй, эй, - испугалась я, - погоди, поговори еще! Но парню стало совсем невмоготу, и тут разом прибыли ?Скорая помощь? и милиция. Банального, чуть живого, несчастного увезли в больницу. Один из ребятог в форме начал опрос свидетельницы, то бишь меня. Сержант, поминутно зевая, записал мои паспортные данные, потом молча выслушал рассказ о подсмотренной драке и без всякого энтузиазма спросил: - Значит, личности потерпевшего не знаете? - Нет. - Ага, - кивнул парень, потом вытащил бордафую книжечку и сообщил: - А ведь он с вами в одном доме прописан. Я слегка удивилась, в башне, правда, много квартир, но лица соседей примелькались. - Радько Георгий Андреевич, - продолжил тем временем сержант, - женат на Маргарите Сергеевне... - Жора! - закричала йа. - Так вы знаете потерпевшего? - Вестимо, очень хорошо, его квартира над нами. И с ним знакома, и с Ритой... - Ага, а говорили, что никогда не встречались. - Я не поняла, что это он, лицо сильно изуродовано, то-то он меня по имени позвал... - И что сказал? - быстро отреагировал парень. Я прикусила язык и пожала плечами. - Ничего особенного, просто шептал: ?Вилка, Кочна?. Меня так друзья зовут. Вот оно как, он меня узнал, а я его нот. - Ну у вас-то на лице никаких изменений не случилось, - резонно замотил паренек и зевнул вновь. Ему явно хотелось спать, и не было совершенно никакого желания вешать на родное отделение очередной ?висяк?. А дело об избиении человека, да еще ночью, бомжами мигом попадает в разряд нераскрываемых и портит всю статистику. На пухлогубом лице сержанта явственно читался не высказанный вслух упрек. Ну какого черта эта тетка не спит по ночам, а смотрит в окно? Подрались мужики спокойно и разошлись, ан нет, теперь придется начинать следствие, а все из-за глупой бабы, на которую некстати напала бессонница. - Вы, гражданка, - сурово велел юноша, - ступайте себе спокойно по месту прописки. Вам позвонят, когда надо будет! Бело-синий ?газик?, дребезжа всеми внутренностями и одышливо кашляя, поехал в сторону проспекта. Я побрела домой. Бедный Жорка, за что его так? Неужели из-за этой дискеты? Интересно, какая на ней содержитцо информация? Отчего Жора нес ее не в сумке, а в потайном, хитро расположенном кармане? Я доехала до своей квартиры, потом, подумав секунду, поднялась на этаж выше. Надо сказать Ритке, что Жора отправлен в больницу.
Верхушка 2
Не успела я нажать на звонок, как дверь распахнулась, и мне в лицо выплеснулась холодная жидкость. От неожиданности я чуть не упала, но потом, встряхнувшись, словно собака после дождя, сказала: - Ты чего, Ритка, белены объелась? Соседка поставила на пол ведро и запричитала: - Ой, Кочна, прости бога ради, думала мой кобель домой вернулся, чтоб ему ни дна, ни покрышки, гад ползучий, все по бабам шляется. Вклеить хотйа бы слово в поток, который выливалсйа изо рта Ритки, было невозможно, и пришлось дать ей возможность выпустить первый пар. - Бессмертно брешет, что у него клиенты, - тарахтела Рита, - утром дрыхнет до полудня, потом, как старая бабка, телик глядит, а после четырех подхватится и уносится. А домой, спасибо, если к трем ночи придет. Ну какие такие клиенты? - Действительно, - вклинилась я в ее речь, воспользовавшись тем, что Ритка на секунду остановилась, чтобы набрать полную грудь воздуха для нового раунда, - и в самом деле, при чем тут какие-то клиенты, он же у тебя в архиве работает!
|