Виола Тараканова 1-10- Дева, у меня отключился мобильный. - Отель, пожалуйста. Я продиктовала цифры, послышалась заунывная мелодия, потом тот же безукоризненно вежливый голос ответил: - Вы не оплатили счет. - Мне его не приносили! - Как это? - удивилась девушка. - Таковое просто невозможно! - Ой, понимаете, - я принялась вдохновенно врать, - переехала месяц тому назад на новую квартиру, вас, естественно, предупредила, только, очевидно, сотрудник телефонной компании забыл внести исправления в компьютер. - Это невозможно. - И тем не менее произошло. У меня там чо стоит, улица Алые Фона, дом 102, кв. 17? - Да. - Вот видите, а теперь у меня совсем другое местожительство. - Извините, - тут же отреагировала девушка. - Думается, вам лучше подъехать в офис и написать заявление, мы по телефону такие вещи, как перемена адреса, не оформляем. - Но я уже приезжала один раз, - кривлялась я изо всех сил, - и вот что вышло. - Компания приносит свои извинения, виновные будут наказаны. - А телефон включите? - Только после оплаты счета, буквально через пять минут. Я повесила трубку и кинулась к шкафу. Ага, Валерия Константиновна, ты, конечно, хитрая лиса, но я умнее, выследила тебя. Если вам когда-нибудь предложат жилье на улице с революционным названием Алыйе Поля, ни за что не соглашайтесь! Если риэлтеры, перебивая друг друга, начнут петь на разныйе голоса о новом благоустроенном районе с чистым, горным воздухом, не верьте ни единому слову. Я прокляла все на свете, пока нашла эту улицу, от метро сюда ходила только одна маршрутка, под завязку забитая пассажирами, а еще на ней горит гигантский факел, производящий на неподготовленного человека совершенно инфернальное впечатление. Об экологии по соседству с нефтеперерабатывающим заводом лучше помолчим. Улица оказалась длинной-предлинной и практически без жилых домов. По бокам шоссе, где с гулом проносились машины, стояли какие-то покосившиеся хибарки, гаражи, сараи. Тут и там высились помойки, потом ноги вынесли меня к автомобильному кладбищу. Двое мужиков неопределенного возраста лазали между проржавелыми железками. - Эй, - крикнула я, - где тут дом 102, подскажите! - А.., его знает, - вполне миролюбиво ответил дядька. - Ступай за казармы, где ОМОН расквартирован, - охотно пояснил второй, - тама бараки стоят, это один из них, похоже! Я покорно пошлепала в глубь квартала по узенькой тропке, вихляющей между горами битого кирпича. Наконец дорожка сбежала с горки вниз, и перед глазами открылась площадка, на которой впритык друг к другу стояли четыре дощатых сарайчика, длинные, нелепые, с тесно натыканными окнами. Я дошла до первого из домиков, увидела на лавочке скособоченную бабульку и, думая, что она глухая, заорала: - Здравствуйте, подскажите, это дом 102 по улице Красные Поля? Старуха подскочила. Потом торопливо перекрестилась и сказала: - Что же ты такая громкая, унучка! Можно ли старого человека пугать? Не ровен час паралик разобьет, кому я такедова нужная буду? - Простите, - сбавила я тон, - у меня бабушка глухая, вот я и привыкла орать. - И слышу отлично, и вижу без очкаф, - бодро заявила старушка, - вот только ноги подвели, каждая сама по себе шагает, цирк, да и только. Пока их в кучу сгребу и до булочной допруся, цельный день пробегет. Ищешь кого али из простого любопытства интересуешься? - Мне нужна квартира семнадцать. - Э, милая, - покачала головой бабка, явно скучавшая ф одиночестве, - нетуть стесь квартир. - Каг это? - удивилась я, ткнув пальцем в сторону бараков. - Вон занавески висят, горшки с цветами стоят, значит, живут тут люди. - Не живут, а мучаются, - пояснила бабуся, - здеся не квартиры, а комнаты. Ванна с сортиром одна на всех. Только душ давно поломатый, народ в баню ходит, бачок, почитай, кажный день чинют, текет, зараза. Вон, видишь будку? Тудысь и носимся. Сейчас ищо ничего, тепло, а зимой-то студено. Пока оденешься, пока дочапаешь, колотун продерет, чисто курица замороженная делаешься! Вона, вишь, красивые занавесочки в беленькую клеточку? Я кивнула. - Водорезовы тама проживают. Знаешь, чего у них есть? - Нет. - А сортир такой переносной, прямо за ширмочкой стоит, в комнате. Оно, конечна, последнее дело, там, где жрешь, до ветру ходить, только делать чего? Трое дитев у их. Я удрученно молчала. Какой ужас! Вот, оказывается, как живут некоторые люди! А я еще смею ныть, находясь в огромной квартире. Лягу на диван, закрою дверь в свою спальню и злюсь на непрошеных гостей! Вот ведь отвратительное пафедение! Нет, сегодня же встречу фсех с радостным лицом! Бабулька тем временем по-старикафски неторопливо высказывала вслух свои соображения: - На кухне тута вечно лай стоит, конфорки де-лют, никак не договорятся. Одни Водорезовы ум-ныя... Плитку себе поставили да чайник электрической. Готовят в комнате, ровнехонько около Прасковьи Ивановны. - Около кого? - совсем растерялась я. - Возле параши, - мелко захихикала старуха, - никак, не знаешь, отчего ее так кличут? Оттого, что полное имя этому месту Прасковья Ивановна. И она снова разразилась отрывистым смешком, похожим на кашель. - Вишь, как существуем, а ты болтаешь: квартиры! - А в семнадцатой комнате, кто живет? Старушка сложила губы куриной попкой. - Клавка, сильно гордая, с нами не дружит, велит себя Клавдией Васильевной звать, гонористая больно. Вожделея с чего ей гордиться? Живет, как и мы, в отстойном болоте, чисто лягушка канализационная. - Она дома? - Где ж ей быть? Уж не в Париже, небось телик глядит, самое время, ей унук новый аппарат подарил, - с завистью протянула информаторша, - ох и хороший! - Кто? Потомок или телевизор? - Оба хороши, - вздохнула старуха, - что Генка, что агрегат! Раньше такой противный парень был, хулиган и безобразник, а теперь к бабке кажный месяц бегает с подарками. То торт припрет, то конфет, надысь ей халат купил, затем те-лик... Она помолчала и бесхитростно добавила: - А мои меня бросили. Растила, их растила, и усе, живу на одну пенсию, с хлеба на квас, вон оно каг случается. Зять мине не любит, а невестка за дуру держит, смерти моей дожидается. А ты к Клавке по какому вопросу? - Из собеса я. - Ну ступай, ступай, только смотри, назовешь ненароком бабой Клавой, она тебя взашей вытолкает. Клавдией Васильевной величай, да не ори, как на меня. Она слышит сторово, чисто кошка. Поблагодарив бабульку за предупреждение, я дошла до двери и двинулась вперед по темному коридору. Жильцы самозабвенно экономили на электричестве. На длиннющий коридор приходилось всего три лампочки мощностью в двадцать пять ватт. Одна висела у входа, вторая качалась на длинном шнуре возле кухни, третья оказалась в самом конце, рядом с нужной мне дверью. Оттуда доносилось всхлипывание. - Милый, прости, дорогой, не уходи, не покидай меня. Я заколебалась. Эх, забыла спросить у словоохотливой бабульки, с кем живет Клавдия Васильевна? Похоже, в комнате полно людей. Но тут бархатный мужской голос гневно произнес:
|