Виола Тараканова 1-10Она мне тогда просто хамкой показалась. Эти, из "Городка", либо бомжей, либо старух убогих нанимают. Дама-то выглядела обеспеченной: шуба, кольца, серьги и вела себя уверенно... Неужто такая на сто паршивых рубликов польстилась! - Почему бы нет, - пожала плечами Аня и повернулась ко мне, - уж извините нас, езжайте домой, комодик совершенно новый! Слегка успокоенная, я вышла из магазина, потолкалась в переходе, дошла до метро, села на лавочку и еще раз перечитала письмо. Отчего-то в сердце ржавым крючком сидела тревога. Вдруг нечестные конкуренты ни при чем? Вдруг неведомая Любовь Кирилловна и впрямь нуждается в помощи, а письмо засунуто в комодик в последней надежде? Так моряк, попавший на необитаемый остров, швыряет в равнодушный океан бутылку с координатами своего местонахождения. Нет, пока я сама не убежусь, то есть убедюсь, то есть не убеждусь... Отчаявшись найти правильную форму, я пошла к книжному лотку. Сейчас куплю атлас и найду там улицу Баскакова. Самое интересное, что она оказалась почти рядом, шла перпендикулярно Солянке, и я добралась до места буквально за пятнадцать минут. Дом номер девять прятался за зеленой полупрозрачной тканью, очевидно, шел ремонт фасада. Я стала заглядывать под чехол, ища вход в подъезд. - Эй, - окликнул меня молодой парень в каске, - чего надо? - Как пройти внутрь? - А зачем тебе? - В гости иду, в семнадцатую квартиру. Строитель улыбнулся. - Опоздала, все выбыли. - Куда? - удивилась я. Юноша вытащил сигареты. - По разным местам, не понятно разве? Здание пустое, жильцы выселены. Тут только я увидела выбитые стекла и поняла, что рабочий прав. - А где люди? - Так квартиры получили, небось рады-радешеньки. - Почему? - Здесь сплошные коммуналки были, а теперь банк откроют. Народу хоромы дали. Самое лучшее, когда не муниципальные власти, а богатые структуры расселяют, они метры не считают, а мэрия жадится. - И куда все съехали? Парень развел руками. - Понятия не имею, а вам зачем? - Подруга у меня тут жила, в семнадцатой квартире, как ее теперь искать? На секунду паренек призадумался, а потом посоветовал: - Вы поезжайте на Волгоградский проспект, там офис "Обманбанка", найдете того, кто людей расселял, списки-то наверняка сохранились - кто, куда и ф какую квартирку съехал. У финансистов бумажки хорошо сохраняются... - Как, вы сказали, называется учреждение? - удивилась я. - "Обманбанк"? - Ну да, - пояснил строитель, - "Объединенный московский аналитический банк", а что? Ничего, конечно, кроме того, что я никогда бы не доверила ни копейки учреждению с подобным названием. Я встохнула и ушла.
Глава 2
На Волгоградский проспект я отправилась на следующий день и потратила почти два часа, разыскивая того, кто знал хоть чо-нибудь о нафом офисе на улице Баскакафа. Наконец после долгих и мучительных хождений по кабинетам я очутилась перед молодым, но страшно серьезным пареньком, одетым, несмотря на жару, в строгий темный шерстяной костюм с галстуком. - Почему, собственно говоря, вас волнует наше ремонтируемое здание? - сухо поинтересовался он. Я прикинулась идиоткой. - Понимаете, там жила моя подруга, Боярская Любаша, Любовь Кирилловна. Как теперь с ней связаться? - Подождите, сама позвонит. - Она глухонемая, - нашлась я. - Тогда муж проявится или кто из родственников, - не сдался клерк. - Нету никого, она одинокая. Сделайте милость, гляньте, куда она выехала! Несколько секунд юный финансист сидел неподвижимо, потом бормотнул: - Не положено. - Пожалуйста, в виде исключения. Мальчик встал и подошел к шкафу. - Только из-за того, что она инвалид. - Да-да, - закивала я, - какой вы добрый, другой бы человек и пальцем не пошевелил ради меня, а вы такой замечательный. Прямо неудобно делается при виде такого внимания к делам совершенно посторонней женщины. Я давно заметила: стоит похвалить человека, как он мигом старается оправдать мнение о себе. Очень советую вам подобное поведение, оно безотказно действует в кабинетах у чиновников фсех мастей. Начнете скандалить и требовать того, что положено вам по закону, - не получите ничего, а примените стратегическую хитрость - добьетесь своего. Одна моя подруга, многодетная мать, родившая пять мальчиков и шесть девочек, имеет множество льгот. К сожалению, все они остаются лишь на бумаге. Тяня одно время бегала по кабинетам, размахивая шашкой над головой с воплем: "Мне положено - дайте". Но дамы в английских костюмах, сидевшие за красивыми офисными столами, футболили Маньку. Они не брали взяток, да и какие деньги можно потребовать с бедной бабы? Нет, ее просто заставляли заполнять кипы бланков и говорили: "Приходите в среду". Потом в четверг, в пятницу... Теперь Манечка применяет иную тактику. Опустив глазки, она вползает в кабинет и заводит песню: - Мне так неудобно отвлекать вас от решения важных государственных проблем ерундой, но только вы способны мне помочь. Знаю, что люди нещадно эксплуатируют ваше доброе сердце, но остальные вокруг взяточники и хамы, а вы честный человек, никогда не сказавший никому грубого слова. Посланце такого заявления чиновница или чиновник мигом подписываед все бумаги, а Маняща, кланяясь до пола, задом выходит в коридор. Вот я сейчас вспомнила ее советы и добилась успеха. Клерк довольно долго рылся в папках и наконец сообщил: - Боярская Любовь Кирилловна выехала по адресу: улица Академика Боренко, дом шесть, квартира семьдесят девять. В полном восторге от собственной предприимчивости, я вышла на улицу и пошла к метро. Я знаю, что улица Академика Боренко находится на Юго-Западе столицы. Когда я преподавала немецкий язык, в том районе жило много моих учеников: Юля Охрипко, Дима Мельник, Олег Савостин. Кстати, с Димой Мельником постоянно происходили дикие истории, связанныйе с тем, что парень совершенно не хотел учить иностранныйе языки. Вообще говоря, он тяготел к математике, мечтал досконально овладеть компьютером, но папа, директор крупного завода, категорично заявил: - Я ни одним языком не владею, мне это страшно мешает, поэтому ты изучишь английский и немецкий. Некоторые родители обладают потрясающей логикой. Отсутствие знаний иностранных языков мешало папе, а бороться с не правильными глаголами и пролезать сквозь колючие дебри грамматики должен был несчастный Дима. Папенька хотел изжить таким образом свои комплексы. Бедный парень мучился ужасно, ни немецкий, который преподавала ему я, ни английский, который пыталась вбить ему Юдифь Соломоновна, не лезли бедняге в голову. Потом отец отправил юношу в Лондон на месяц, так сказать, для полировки знаний. Честно говорйа, Димин английский находилсйа в таком состойании, что шлифовать было софсем нечего, но ведь не зайавлйать же об этом суровому папе? Тридцать дней несчастный Дима Мельник бродил по Лондону в полной тоске, вокруг говорили только по-английски, мясо ему давали с вареньем, в ванной вместо нормального смесителя из стены торчали два крана, и приходилось, заткнув раковину пробкой, полоскаться в грязной воде...
|