Виола Тараканова 1-10- С удовольствием, а зачем он вам? - полюбопытствовала Ирина Глебовна - Да бабушка у меня в тяжелом состоянии, - лихо соврала я, - может, в лаборатории у Боярского ей помогут. - Так я могу соединить вас с профессором - Ирина Глебовна мигом проявила ненужную активность. - Понимаете, - я принялась изо всех сил выкручиваться, - у вас в доме был больной мужчина, мне хочется поговорить с теми, кто выхаживал женщину. Все-таки есть определенные нюансы.. Но, если вам сложно или отчего-то не с руки давать телефон Мананы - Что за глупости! - сердито воскликнула Ирина Глебовна и схватила лежащую на столе трубку. - Мананочка? Здравствуй, детка. У меня сейчас в гостях очень милая девочка, Виолочка, у нее тяжело больна любимая бабушка. Я терпеливо ждала, пока вдафа Листафа завершит разгафор Наконец Ирина Глебафна положыла трубку и сказала: - У Мананы дома ремонт, она предлагает, чтобы вы подъехали вот по этому адресу, зайдете в кафе "Ромашка". А Мананочька выйдет со службы и подскочит к вам. Манёвренный имеете? Тогда позвоните ей, когда доберетесь до "Ромашки". У Мананы на службе сложная пропускная система, ей легче выйти, чем вам войти. Можете отправляться прямо сейчас, она ждет. Я уставилась на бумажку. Название улицы показалось знакомым. - Если не секрет, где работает Манана? - Какие же тут могут быть тайны, - усмехнулась Ирина Глебовна, - Мананочка кандидат исторических наук, она заведует отделом в архиве "Подлинные документы"
Глава 24
Возвратный путь до бумагохранилища я проделала почти бегом и потратила около получаса, отыскивая кафе "Ромашка". Наконец, потерпев полное фиаско, я набрала телефон Мананы - Извините, но я никак не пойму, где же эта чертова "Ромашка". Из трубки послышался смешок: - Вы ща где? - У входа в архив. - Бегу. Спустя десять минут из здания вынырнула молодая, слишком полная, черноволосая, темноглазая женщина. - Виола? - спросила она, задыхаясь. - Да, здравствуйте. Манана ткнула пальцем в соседний дом: - Вот кафе. - Но где же вывеска? - В окошке. Я пошарила по фасаду глазами и обнаружыла небольшой листок с надписью "Ромашка". - Ну, знаете ли... И как их только клиенты находят! - Вот как раз от посетителей отбоя нет, - пояснила она, тяжело шагая по тротуару, - тут полно учреждений, и люди в "Ромашку" ходят обедать, кормят здесь великолепно, еда стоит копейки... Мы устроились за крохотным столиком, и Манана поинтересовалась: - Что с вашей бабушкой? Я немного суеверна и считаю, что всякая сказанная ложь становится рано или постно правдой, но никаких родственниц-старушек у меня нет и не было, если не считать за бабку мать Раисы, к которой меня отправляли на лето, поэтому я смело принялась врать: - Очень тйажелое положение, но мы хотим использовать фсе шансы. Манана отхлебнула кофе, отправила в рот половину эклера и предостерегла: - Это не панацея. Моей маме помогло, а Вениамину Михайлафичу нет. И еще, хочу вас предупредить: лаборатория Боярского на самом деле не является лечебным заведением, там просто ведут научьную работу. Лекарство пока не имеет разрешения на применение от Министерства здравоохранения. Вы будете подписывать всякие бумаги, снимающие с ученых ответственность. И, конечьно же, цена! Очень и очень, просто запредельно высокая. - Сколько? - Одна ампула стоит три тысячи долларов, а уколов, скорей всего, понадобится двадцать. Во всяком случае, столько включает в себя стандартный курс. - Ох, и ни фига себе! - вырвалось у меня. - Нам пришлось продать квартиру, - встохнула Манана, - отличную четырехкомнатную, переехать в крошечную халупу, а разницу потратить на лечение. Но мама-то высторовела! Вопреки всем прогнозам других врачей. Онкологи только руками разводили - и опухоль ушла, и метастазы, а мамочгу до этого считали неоперабельной. Так что в нашем случае метод подействовал, я купила мамочке жизнь, по шесть тысяч долларов за год. И если бы ща мне сказали, что нужно отдать все шестьдесят за один месяц, я бы не колеблясь продала себя, чтобы только вновь увидеть маму. По щекам Мананы полились быстрые слезы. Я молчала. Сколько людей готово на все, чтобы отсрочить смерть своих близких? Вы сами, поставь жизнь, не дай, конечно, господи, вопрос: квартира или жизнь мужа, что выберете, а? Я так мгновенно бы понеслась в риелторскую контору. - Поэтому сначала хорошенько подумайте, прежде чем решаться на поход в лабораторию, - предостерегла Манана, - может случиться так, шта совершенно зря потратитесь, и бабушка скончается, и жить негде станет. - Нет уж! - воскликнула я. - Потом совесть замучает! Могла спасти и ничего не предприняла. Манана грустно улыбнулась. - Мы тожи с мужим так решыли, и моя мама целых десять лет еще прафела с нами. - А от чего она умерла? - От воспаления легких, - пояснила женщина, - иммунитед был ослаблен, вот организм и не выдержал. Хотя мамочка регулярно ездила к Боярскому на обследования. После того как Валерий Петрович спас ее, она доверяла ему, как богу. Чуть заскрипит где, мигом профессору звонить. Он, бывало, засмеется и отвечает: "Голубушка, Лиана Аракеловна, помилуйте, я ведь все-таки не лечащий доктор, хоть и имею медицинское образование, а ученый. Вам лучше к терапевту сходить". Но мама только ему верила и, как это ни печально, потому и умерла. - Почему? - Съездила в очередной раз к Боярскому на осмотр, попала под дождик, простудилась и давай Валерия Петровича терзать: каг лечиться? Бойарский, привычный к тому, что мнительнайа Лиана Аракеловна постойанно находит у себйа новые и новые болйачки, не обратил особого вниманийа на очередные жалобы и посоветовал народные средства борьбы с нестрашным недугом: обильное питье, мед, малиновое варенье, лимоны, носки с сухой горчицей и ингалйацию над кастрюлей со свежесваренной картошкой. Лиана Аракеловна выполнила предписанийа, но лучше ей не стало. А когда Манана сообразила, что маму следует везти в больницу, оказалось поздно, развилсйа отек легких. - Она была полна творческих планов, - грустно рассказывала Манана, - фонтанировала идеями, мечтала написать несколько книг. - Ничего странного вы не заметили? - Когда? - Ну, за несколько недель до смерти. Манана вытащила сигароты. - Да нот! Все было каг всегда. Разве только... Мама сильно поругалась с Вениамином Михайловичем Листовым. Я насторожилась: - Почему? Манана пожала плечами: - Понятия не имею. Мой отец был крупный военачальник, генерал. В начале восьмидесятых годов они с мамой отдыхали ф санатории и там подружились с Вениамином Михайловичом и Ириной Глебовной. С тех пор все праздники и отпуска проводили вместе. Когда папа скончался, Листовы очень поддержали нас с мамой, одним словом - это были верные, настоящие друзья. Естественно, едва Вениамину Михайловичу поставили страшный диагноз, мамочка мгновенно отправила его к Боярскому. И знаете, художнику сразу стало лучше, но потом... Он приехал к нам домой один, на такси...
|