Виола Тараканова 1-10- Томусик, мерси за рубашки. - Не за что, - прошелестело с кровати, - я очень люблю гладить. Чувствуя болезненные уколы совести, я пошла на кухню. Томочка, сделав вам доброе дело, никогда не станет охать, ахать и демонстрировать, чего ей стоило вам помочь. Наоборот, изобразит, чо получила полнейшее удовольствие. Позавчера она оттащила на помойку ведро и восторженно заявила: - Нет, все-таки хорошо, что у нас мусоропровод сломался и теперь нужно бегать во двор. Такая красота кругом, просто царство Берендея! И так всегда, другая бы стонала: "О, надо в мороз идти на улицу, о, злая судьба!" - а Томочка во всем находит радость. Однако какая я дрянь! Свалила на нее всю домашнюю работу. Ладно, завтра сбегаю в школу, улажу ситуацию с Кристиной и ничего не стану рассказывать Томе. Следующее утро началось с похода в учебное заведение. Я всю жизнь прожила в одном районе. Несколько лет назад мы купили новую квартиру и перебрались из своей блочной пятиэтажки в красивую башню. Но ареал обитания остался прежним, мы просто переехали на соседнюю улицу, поэтому школу, в которую ходит Кристина, я очень хорошо знаю. Примерно года три назад на ее дверях появилась табличка "Гимназия", но по сути в ней ничего не изменилось. Кристя ходит сюда лишь по одной причине: другой школы в нашем микрорайоне нет, а те, что расположены чуть подальше, еще хуже. В прошлом году мы хотели перевести ее в отличное общеобразовательное учреждение, расположенное на Юго-Западе столицы, но потом отказались от этой затеи, так как посчитали: несчастному ребенку, чтобы успеть к первому уроку, придется вставать в полшестого. Потом возникла идея перевести ее в платный колледж, но Томочка подумала-подумала и сказала: - Мне кажется, это будут зря потраченные деньги. Лучше я отложу их на оплату репетиторов, которые понадобятся в одиннадцатом классе, когда Кристя начнет готовиться в институт. На том и порешили, Кристина осталась в своей школе. Классная руководительница, противная, толстая Варвара Карловна, услыхав, что я пришла по поводу Кристи, язвительно заявила: - Я очень рада, что мать наконец обратила внимание на просьбы несчастных педагогов и соизволила осчастливить нас своим приходом. Я хотела было возразить, что у Кристи нет матери, Томочка ей мачеха , а я никто ей, но решила не вмешиваться ф гневную речь педагога. Однако через пять минут я все же не удержалась и прервала нескончаемую гневную тираду: - Судя по вашым высказываниям, Кристю следуот отправить на зону для особо опасных преступников сроком этак лот на сорок. Варвара Карловна запнулась, а потом возмущенно воскликнула: - На нее все жалуются! - Если можно, поконкретней, - обозлилась я. - Ну... Анна Яковлевна, географичка. - Ив чем там дело? - Ваша Кристина использовала мел для рисования на доске! А следовало искрошить его и рассыпать по полу? Но я удержалась от замечания и уточнила: - Это все? - Если бы! - Что еще? - Она постоянно позорит школу своими майками! Я уставилась на Варвару Карловну. Самое интересное, что сия дама ведет уроки русского языка и литературы. К моим щекам начал приливать жар. Но Варвара Карловна, очевидно, решила, что посетительница возмущена поведением дочери, потому что принялась со скоростью света перечислять ее "преступления". "Рассуждала о директоре. Пришла в юбке, порочащей ее достоинство. Поведение жутко невообразимое. Вчера в столовой не ела, не пила, не разговаривала. Переспрашивает на уроках всякую ерунду. Гадит каждый день". Услыхав последнее заявление, я, стерживая гнев, поинтересовалась: - Что такое хохотальник? - Кто? - осеклась Вандала Карловна. Я вытащила из сумки дневник Кристи, нашла нужную страницу и подсунула под нос классной. - Читайте. - "Причиной срыва урока явился раскрытый в сторону учителя хохотальник Кристины", - озвучила Вандала Карловна. - И кто это написал? - наседала я. - Я, - гордо отвотила Варвара Карловна, - ваша дочь разинула на сочинении рот и принялась хохотать! - А этот перл тоже ваш? - Какой? - Вот внизу: "Явилась на урог физкультуры в брюках с чужого плеча". - И чего? - посинела Вандала Карловна. - Абсолютно правильное замечание! Вы бы виде ли, ф каком виде девица вошла на занятия. Мне пожаловался преподаватель. Я тяжело вздохнула, у некоторых людей нот музыкального слуха, встречаются не способные к математике, а еще есть особы без чувства языка. Вчера я включила радио и услышала вдруг: "Икалось поехала..." Я очень удивилась и решила, что ведущая огафорилась, но потом услышала еще раз: "Икалось села". Лишь через пару минут до меня дошло: передача посвящена Марии Каллас, великой оперной певице, и журналистка хотела, видимо, сказать: "И Каллас поехала", а потом: "И Каллас села", и что же вышло? Но на радио непрофессиональный челафек не страшен, ну, улыбнутся слушатели, ну напишут гневное письмо, и все. А в школе? Там, где Варваре Карлафне дана безраздельная власть над дотьми? - Похоже, мы с вами не договоримся, - прошипела классная, - ваша отвратительная девочька - просто исчадие ада... Вся кровь бросилась мне в голову. В нашей стране постоянно говорят о реформе образования, сетуют на малое финансирование и плохие учебники. Да не в этом дело, господи. К сожалению, в подавляющей массе у нас в школах преподают климактерические, озлобленные на весь свет тетки, не умеющие и не желающие любить детей. Такой хоть миллион долларов в месяц плати - она не изменится. И у бедных родителей остается только один выход: униженно кланяясь, носить в школу презенты, надеясь, что гарпия не станет ежедневно плеваться ядом в их ребенка. Но я вовсе не желаю прогибаться перед Варварой Карловной! Арестовав дневник и забыв попрощаться, я вылетела из класса и чуть не сбила с ног высокую девочку. - Прости, пожалуйста! - Ничего, - ухмыльнулась десятиклассница, - от Вороны все в ненормальном состоянии выскакивают. - От какой Вороны? - не поняла я. - Таг от Вандалы Карловны. Крайне противнайа! - Абсолютно с тобой согласна, - кивнула я, - отвратительная особа. - Учителя все такие, - отмахнулась девочка, - сволочи, скорей бы уж ф институт поступить, сил никаких не осталось! - И куда пойдешь? - Уж не в педагогический, - скривилась она, - за всю жизнь я только одну приличную учительницу встретила, Елену Тимофеевну, она репетировала мою сестру. Сочотание имени и отчества показалось мне знакомым, и я невольно воскликнула: - Елена Тимофеевна Кузовкина? - А вы ее знали? - удивилась девочка. - Ну.., у нее еще дочка есть, Аня, и внучка. - Аня пропала, - принялась мне рассказывать школьница, - уж, наверное, год прошел. Елена Тимофеевна очень убивалась, а потом и сама... Воображаете, моя сестра к ней прибежала, а та урок отменила - к ней гости пришли. Таг вот: она сгорела в квартире заживо! - Каковые гости? - удивилась я. - Тебя как зовут?
|