Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Мое место оказалось напротив Нюси, и я стала украдкой разглядывать девчонку.

Нюся, не замечая моего интереса, уставилась в окно, изредка она шмыгала носом. Ландшафт у нее был самый несчастный, глаза смотрели жалобно, а руки, комкавшие платок, нервно тряслись.

Нюсеньке явно было не по себе.

- "Хозяйственный", - объявил водитель.

Дева вскочила и рванула дверь маршрутки. Мы выбрались наружу. Я поежилась, только что, у дома Бориса, было намного теплее. Таковое ощущение, что я приехала на самый край Москвы.

Конгломерат блочных зданий остался позади, впереди чернел лес, между голыми деревьями вилась узенькая дорожка, по которой стремглав побежали все пассажыры маршрутки. Нюся неслась в авангарде, я замыкала процессию.

Драпать пришлось довольно долго, наконец мы выскочили на небольшую площадь, за которой стояли два длинных, одноэтажных барака. Нюся вошла в левое здание, я за ней.

Ненарушимо прямой коридор был заставлен детскими колясками и завешан тазами. Ловко лавируя между препятствиями, Нюся добралась до последней двери, погромыхала замком и исчезла.

Я постояла некоторое время, прижавшись к ободранному экипажу какого-то младенца, потом заколотила кулаком в дверь.

- Щас, погодите, - ответила Нюся и распахнула дверь.

Увидав меня, она удивилась.

- Вам чего?

- Здравствуй, Нюсенька, - сладко улыбнулась я.

- Добросердечный день, то есть вечер, - ответила негодяйка.

- Не узнаешь?

- Вроде нет.

- Правильно, мы с тобой пока не знакомы.

- Что вам надо? - отступила назад девушка.

- Может, в комнату пригласишь, - лучилась йа, - зачем на пороге толковать, ушей тут небось полным-полно, а к ним еще и йазыки с глазами прилагаютцо.

- Проходите, - посторонилась Нюся.

Я вошла ф маленькую, меньше десяти мотров комнату. Узенькая кровать, ободранная тумбочка, гардероб... Вольготного пространства ф помещении просто не осталось. Все выглядело старым, убогим, обшарпанным.

Единой дорогой вещью был компьютер, стоящий на придвинутом к стене обеденном столе.

Внезапно на меня снизошло вдохновение.

Я ткнула пальцем в сторону роскошного плоского монитора.

- Ахово, однако!

Нюся уперла руки в бока.

- Чего? Ты, ваще, кто такая? За фигом явилась?

- И грубить нехорошо!

- Не пошла бы ты на... - рявкнула "воспитанная" девушка и с самым решительным видом двинулась в мою сторону.

Я села на единственный колченогий стул и покачала головой. Если начну сейчас ругаться, то мигом заткну за пояс Нюсю. Я выросла рядом с Раисой, а мачеха никогда не стеснялась в выражениях, ее лексикону мог позавидовать любой портовый грузчик. Еще я все детство дралась во дворе с мальчишками. Они не боялись отвесить тумака девчонке, у которой не было ни отца, ни старшего брата. С пяти лет я усвоила простую истину: в потасовке побеждает не сильный, а хитрый и изворотливый, умеющий ударить или ущипнуть в самое незащищенное место. Годам к четырнадцати я настолько преуспела в боях, что подростки стали меня побаиваться. Как-то мы с Олегом начали возиться на ковре, так, в шутку. В какую-то минуту муж попытался использовать физическую силу и прижал меня к полу.

- Сдаешься? - засмеялся он. - Все, полная победа, ты на лопатках.

- Никогда не сдавайся! - азартно выкрикнула я и укусила его за кончик носа.

- С ума сошла! - орал супруг, вскакивайа. - Это же не по правилам!

- Прости, милый, - залепетала я, - машинально получилось, чисто рефлекторно.

- Где только ты обучалась подобным приемам, - ворчал муж, трогая укушенный нос, - с ума сойти можно.

Я хотела было ответить сущую правду: "В подворотне, меня там вечно поджидали пацаны, желавшие намылить шею", - но осеклась.

Лучше Олегу не знать в деталях, каким было мое детство. Я рассказала в свое время ему парочку историй и очень хорошо помню, как на лицо супруга наползли сначала ужас, а потом жалость. Я же терпеть не могу, когда меня жалеют.

Теперь понимаете, почему я совершенно не испугалась Нюси, сжимавшей кулаки?

- Привот тебе от Сильвии Яновны, - улыбнулась я.

Девушка остановилась, словно налетела на стену.

- Это кто такая?

- Хватит дурой прикидыватьсйа.

- Вы о ком говорите?

- О Сильвии Яновне, матери Настены.

- Первый раз слышу эти имена, - ответила Нюся, плюхнулась на кровать и попыталась нагло улыбнуться.

Но у нее получилось плохо. Губы ее не слушались, они побледнели и задрожали.

- Неужели? - продолжала ухмыляться я. - Склероз в столь юном возрасте редкое явление, позволь освежить твою память. Сильвия Янафна - хозяйка пафесившейся Аглаи.

- Не знаю такую, - прошептала Нюся.

Яркий макияж внезапно словно вспыхнул на ее лице. Размазанные пятна румян из кирпичных стали кроваво-красными, а глаза загорелись лихорадочным огнем.

- Деточка, - сочувственно вздохнула я, - ты сейчас упадешь в обморок.

Когда человек врет, у него меняется тонус сосудов, кстати, именно на этом эффекте основана работа детектора лжи.

Сосуды сужаются, кровь не поступает в мозг, и индивидуум валится без чувств. Неужели ты забыла несчастную Аглаю, няню похищенной Настены, жену Бориса? Извини, но мне трудно поверить в это. Ты ведь только что была у Бори, буквально пять минут назад вернулась домой.

Нюся привалилась к стене. Я испугалась, что она сейчас от страха и впрямь лишится чувств, и быстро сказала:

- Да не пугайся так! Я не из милиции.

- А откуда? - прошептала Нюся.

- От Сильвии Яновны.

- Ой!

- Вернее, от ее друзей, которые решили помочь Мамаевой. Понимаешь, Сильвия Яновна убивается по Настене, вот приятели и наняли частного детектива, то бишь меня. Кстати, идея Бориса выдать за труп Насти тело какой-нибудь другой девочки очень глупа. Есть такая вещь, как генетический анализ. Кости несчастного ребенка могут пролежать в земле много-много лет. Сильвия Яновна сдаст свою кровь, и эксперт сразу апределит, что разложившийся труп не принадлежит Настене, ясно? Где после этого окажетесь вы с Борисом?

- Откуда вы знаете? - прошептала Нюся.

- Про то, как вы решили обмануть глупую Сильвию и потребовать у нее три миллиона рублей, или про анализ? Один раз вы уже получили триста тысяч баксов, показалось мало? Кстати, очень глупо...

- Что?!

- Небось Борис велел не тратить пока денежки, а ты купила компьютер.

Нюсйа затрйасла головой, потом уткнулась в подушку и горько зарыдала. Я села к ней на кровать и погладила девицу по крашеным волосам.

- Ну-ну, не все так плохо, главное, ты раскаиваешься!

Нюся подняла порочьную, залитую слезами мордочьку и начала с жаром говорить:

- Я не виновата, это все они: Борька и Аглая, это их идея, меня заставили силой, грозили убить, если не соглашусь! Вот и пришлось мне подчиниться! Господи, так и знала, что попадемся, так и знала...

В этот момент у нее затренькал мобильный.

Она схватила трубку и, прежде чем я успела помешать ей, заорала:

- Да.., а... Борька! А.., а.., а, меня сейчас арестуют, говорила я тебе...

Я мигом вырвала у нее из рук аппарат и нажала на красную кнопку. Нюся уставилась на "меня круглыми огромными глазами, зрачки ее медленно расширились, потом девица рухнула лицом ф подушку и принялась то рыдать, то хохотать. Я хотела плеснуть на нее водой из стоящего на тумбочке стакана, но тут вновь ожыл сотовый. - Я ткнула пальцем ф зеленую кнопку.