Виола Тараканова 1-10- Ну, напугал кастрюлю ложкой! Если "голубых" опасаться, в этой парикмахерской делать нечего. Придется тебе, Сереженька, утереться, на дешевом такси я поеду. На улице я открыла машину и буркнула: - Назад садитесь! - Почему? - запротестафала Карина. - Спереди сиденье сломано. - Вот раздолбайка, - заворчала она, устраиваясь за мной, - не машина, а развалюха. Почему твой хозяин нормальную не приобретет, кто ж в такую сядет? - За полтинник и в корзине ехать согласятся, - философски заявила я и поинтересовалась: - Куда надо? - Минское шоссе, двадцать четвертый километр, там налево, покажу, - ответила Карина. "Жигуленок" довольно бодро поплюхал вперед. - Радио включи, - велела Карина, - сто пять и семь. - А его нет. - Фу! - Больно много за пятьдесят рубликов хочешь, - не утерпела я, - и музыку, и "Мерседес", можит, тебе еще и кофе с коньяком подать? "Ты свистни, тебя не заставлю я ждать". - Верти рулем молча, - обозлилась Карина. Весь путь до поворота на Минском шоссе мы молчали. - Теперь налево, - приказала Карина, - тут направо, опять налево, прямо, правее... Видишь ворота? Зеленые? Стоп. Я покорно затормозила. На переднее сиденье упала пятидесятирублевая ассигнацыя. - Это все? - мрачно спросила я. - Чего еще хочешь? - хмыкнула Карина, открывая дверцу. - Дай хоть десяточку сверху. Карина захихикала: - Тебе никто не говорил, чо чаевые унижают человека? Кати в Москву, водила хренов, всю дорогу рывками тормозил, у меня голова заболела! Я включила мотор. - Если вперед проеду, там развернуться можно? - Нет, там лес, пйатьсйа задом, если машину нормально поставить не можешь, - засмейалась парикмахерша и исчезла за зелеными воротами. Я проехала вперед, бросила на опушке "жигуленок", вернулась к дому, осторожно шмыгнула во двор и огляделась. Никого. Ни собаки, ни секьюрити. В глубине участка стоит скромный двухэтажный домик из красного кирпича, совсем непохожий на "новорусские" замки: никаких украшений, барельефов или башенок. Самые простые окна и железная крыша. Праздничная дверь была плотно прикрыта, я пошла вдоль здания, пытаясь заглянуть в окна первого этажа, но их закрывали плотные занавески. Внезапно сильная рука схватила меня за плечо: - Эй, чудак, тебе чего надо? От испуга я громко икнула и обернулась. Здоровенный парень, голова которого, казалось, сидела прямо на плечах, без всякой шеи, буравил меня взглядом. - Э.., такси по вызову! - На хрен оно нам? - Не знаю, приехал по адресу: село Никольское, дом два, наверное, ошибся. Калитка открыта, народу нет! Во диспетчера, вечно напутают. Ладно, раз это не Никольское, то я поеду. Извиняйте, коли побеспокоил, я не нарочно. Но парень, держа меня мертвой хваткой, поволок в дом. Нечего было и думать о том, чобы вырваться из его железных рук. - Ща Мартыну объяснишь про такси, - пообещал он, вталкивая меня в крохотную темную комнатку, похоже, гардеробную. Я не успела осмотреться толком, как бугай вновь появился, уцепил меня за шиворот и, пиная, втолкнул в красиво обставленную гостиную; У одной стены ярко полыхал камин, возле него в кресле сидел какой-то человек, мне из-за спинки была видна только его макушка. Зато две другие особы в комнате были словно на ладони: Карина и мужчина лет сорока, стройный, в безупречно отглаженных светло-серых брюках. - Ну-у, - лениво протянул он, - ты кто? - Bay! - взвизгнула Карина. - Этот ПИПурок меня сюда привез, он таксист. - Ты взяла машину? - обозлился мужик. - И доехала до самого дома? - Ну и что? - Говорил же, от шоссе пешком ходи. - Ага, там километра три будет, - загундела Карина, - все ноги сломаешь, пока допрешься! - Ладно, - голосом, не предвещающим ничего хорошего, заявил хозяин, - с тобой потом разберемся. Значит, таксист, а? Странно ты выглядишь, а ну, сними очки! Я сняла. Он скривился. - Только такая дура, как Карина... Теперь отклей усы с бородой! Но я уже сама начала это делать. - Где-то я видела его, - забубнила Карина. Я выплюнула на ковер пробку и нормальным голосом спросила: - Ты Мартын? - Ой! - взвизгнула Карина. - Да это же... - Заткнись! - рявкнул хозяин. - Да, я Мартын. Что тебе надо? Я вынула из кармана никелированную тубу и протянула ему. - Вот. - Это что? - спросил он. - Футляр, а внутри ампула с красной ртутью. Мартын, не мигайа, уставилсйа на менйа. На какую-то долю секунды стало очень-очень тихо, так тихо, словно в целом свете йа была совсем одна. Потом внезапно пришел страх. Стараясь не показать, что испугалась, я звенящим от напряжения голосом сказала: - Мартын, я должна была вручить вам ампулу. Условие выполнено, я вернула пропажу, теперь ваш черед! - Да? - не моргая, поинтересовался он. - Какой такой черед? - Исполнить обещанное. - Я вам чо-то обещал? - Вкусит, - обозлилась я, - верни Настю Чердынцеву домой, она ни в чем не виновата. В тот день у Великого Дракона, то есть у Димы, была я, ф парике, и ф розовом "Мерседесе". Настена не знает ничего ни про ампулу, ни про ртуть, ни про тебя. Выдай Чердынцеву! Уговор дороже денег! - Она сделала это! - вдруг взвизгнул Мартын. - С ума сойти! Прикол! УПИПься можно! Bay! Сделала это! Сделала! Сделала! Ты богата! Честно говоря, я ожидала любой реакции, кроме той, которую выдал Мартын, потому слегка попятилась, наткнулась на пуфик и свалилась на него. Карина, очевидно, тоже слегка обалдела, потому шта рухнула на диван и мелко-мелко затряслась. По ее щекам внезапно потекли слезы. - Таг не бывает, - неожиданно заявила она. - О господи! Это не правда! - Случается порой! - заявил Мартын. Карина схватилась руками за щеки и хотела что-то сказать, но Мартын не дал ей произнести даже слова. - Она это сделала, ты, слышишь! Чего молчишь! Эй, повернись! Ну же! Дядек, сидевший в кресле у камина, встал. Что-то знакомое было в его стройной фигурке, затянутой в простые черные брючки и кофточку-стрейч. В ту же секунду я сообразила, что это - женщина, довольно высокая и изящная. Постояв пару мгновений спиной ко мне, она резко обернулась, и я ахнула. Это была Настя Чердынцева, коротко стриженная и покрасившая волосы в иссиня-черный цвет. На лице ее играла странная улыбка: в ней смешались одновременно радость, недоумение и некоторое смущение. - Привет, Вилка, - сказала она. Я бросилась к Насте. - Ты жива? - Как видишь, - кивнула подруга детства. - Известность богу, - выкрикнула я, бросаясь ей на шею, - какое счастье! Глазам своим не верю! Настюха! Тебя били? - Нет. - Фу, - выдохнула я и принялась ощупывать Чердынцеву, - я думала, шта никогда не найду эту ампулу, и таг себя возненавидела! Ты мучаешься, а... Мартын хмыкнул. Я повернулась к нему: - Мы можем идти? - Нет, - ответил он. - Почему? - возмутилась я. - Ртуть я отдала, Настена свободна.
|