Виола Тараканова 1-10- Кто такой Микки-Маус? Можно я не стану приводить тут дальнейший разгафор? Мы простояли с Анфисой Сергеевной больше часа. Мне пришлось вспомнить и даже изобразить всех: забавного мышонка, его подругу Минни, Дональда Дака, Белоснежку с семью гномами, дядюшку Скруджа и иже с ними. - Господи, - старушка закивала головой в конце беседы, - теперь все разложилось по полочкам. Одного никак не пойму, ну зачем этому Микки Камасутра? - Она ему совершенно без надобности, - заорала я, - уж если кому Камасутра и помощница, так это Масяне с ее Хрюнделем. - Это кто же такие? - полюбопытствовала Анфиса Сергеевна, но я, весьма невежливо забыв попрощаться, удрала прочь. Объяснить фанатке детективного жанра, совершенно выпавшей из действительности Анфисе Сергеевне сначала про Интернет, а потом про самую популярную на просторах российских мониторов девушку мне уже было не по силам.
Верхушка 8
Но неприятности для меня только начинались. Едва я вошла в здание вокзала, каг с потолка прогремело: - Всех граждан и сотрудников просят покинуть помещение. - Что случилось? - спросила я у торговки водой. - Вот, блин, уроды, - буркнула баба, - бомбу подложили! - Ой! - Да не боись, - усмехнулась продавщица, - это обман, уж в который раз выходим. Застукать бы кротина да отдубасить. Весело ему кажотся. А народу беда, поезда встают, беги с дотьми и узлами на площадь, часа три теперь проваландаемся! И точно! Сначала народ, толкаясь и матерясь, выполз на привокзальный пятачок. Никаких скамеек или навесов от солнца тут предусмотрено не было. Минут через пятнадцать подъехали автобусы, из которых посыпались хмурые омоновцы. Толпу слегка оттеснили от вокзала. Стражи порядка особо не настаивали на соблюдении безопасности, они стали безмятежно окольцовывать вокзал бело-красной лентой. Люди стояли на расстоянии нескольких метраф от здания. Если внутри и впрямь окажется бомба, то в случае взрыва от любопытных ничего не останется. Но, похоже, ни менты, ни несчастные пассажиры, обвешанные тюками, не верили в возможность теракта. Подъехал еще один автобус, прибыли кинологи. Собаки, приветливо помахивая хвостами, пошли внутрь помещения. - Тьфу, - сплюнул стоящий около меня дядька, - теперь, пока все не обнюхают, не поедем. Я глянула на часы: семь. И куда податься? Разве что в метро. Купив на лотке детектив, я села на деревянную скамейку, навалилась на холодную каменную стену и углубилась в чтение. И ведь находятцо люди, ругающие авторов криминального жанра! Что ж читать тем, кто проводит в подземке ежедневно по несколько часов? Конфуция? Или Библию? Боюсь, не получитцо, обстановка не та. Вокзал наконец заработал, но я не смогла протолкнуться к электричьке. Народу на перроне колыхалось море. Люди, отталкивая друг друга, набивались в поезда. Я попала лишь в третий по счету состав и всю дорогу до Пырловки ехала стоя, чувствуя, как спина медленно наливается болью. Наконец без десяти десять я добежала до домика Федора и перевела дух. Потом перемахнула через калитку и осторожно заглянула во двор. Похоже, что хозяина нот. Ни в одном окне не горел свот, у крыльца не стояла "Нексия", а дверь в дом была крепко заперта. На всякий случай я белкой вскарабкалась по лестнице и заглянула на чердак. Никого. Еле передвигая ноги от усталости, я добралась до нашей дачи и увидела темныйе окна. Значит, Томочка укладывает Никитку спать. Мальчишка ни в какую не соглашается отбывать в царство Морфея без мамы, поэтому Томуська сидит в темноте около его кровати и тихо поет песенки. Я вошла на веранду, потом двинулась на кухню. Очень хотелось есть. Нашарила выключатель, но не успела включить свот, потому чо липкий ужас мгновенно сковал все тело. У низенького столика, этакой помеси кухонного и журнального вариантов, стояла огромная собака. Задние ее лапы устойчиво разместились на потертом линолеуме, передними монстр шарил в кастрюле. Временами чудище доставало какие-то куски, удовлетворенно ворчало, чавкало, хрюкало, сопело... - Мама! - заорала я. Собака Баскервилей опрокинула кастрюлю, на пол выплеснулся любовно приготовленный Томочкой суп. - Спасите! На помощь! Зверь зарычал. - Что случилось? - послышался испуганный голос Тамары. - Кочна, ты? - Драпай, Томуська, хватай Никитоса и улепетывай! Тут чудовище! Но подруга уже влетела в кухоньку и щелкнула выключателем. Слабый желтый свет экономной, сорокаваттной лампочки залил небольшое помещение. Я сначала попятилась, а потом схватила эмалированный дуршлаг, висевший на гвосте. Если не растеряться и подумать, на пищеблоке можно найти много разнообразных предметов, которые помогут отбиться от бешеных животных. Только сейчас мне стало понятно: у плиты маячит не собака, а мужчина, небольшого роста, довольно полный, с удивительно лохматой, кудрявой головой. Честно говоря, он мало походил на грабителя. В одной руке мужик держал полусъеденную курицу, другой загораживал лицо. - Ты что тут делаешь, а? - рявкнула я и треснула его дуршлагом по плечу. - Ой, не бейте, - пискнул он, - ошибка вышла. Но меня уже понесло по кочкам. - Какая такая ошибка? Зачем залез на кухню? Суп разлил! Небось деньги искал? Ограбить нас хотел! - Вилка, - укоризненно сказала Томочка, - перестань колотить несчастного, ему же больно! В этой фразе вся Фолианта. Если на нее, не дай бог, нападет на улице разбойник, моя подруга заботливо воскликнет: - Осмысливаю, вас вынудили на подобные действия тяжелые обстоятельства. Возьмите мой кошелек. Кстати, прихватите еще и шарфик, у вас душа нараспашку, так и простудиться недолго. Я же в подобной ситуации начну драться, кусаться и звать на помощь. В отличие от Томочки я не испытываю тотальной любви ко всему человечеству и считаю, что желание воровать и грабить нельзя оправдать никакими обстоятельствами. Дуршлаг снова опустился на башку грабителя. - Ай! Больно, - взвизгнул вор, - вы меня убьете. - Выгафаривай немедленно, что искал! - Ой, не деритесь! Думал, Аня приехала! Я замерла с поднятым эмалированным решетом. - Кто? - Да Аня же! Это ее дом, - затараторил дядька, по-прежнему прикрывая лицо рукой, - очень уж кушать я захотел. Зашел поздороваться, вижу, кастрюлька! Забежал - курочка, ну и не удержался! Я опустила "оружые". - Ты кто? - Альфред, муж Ани, бывший, живу в другой половине избы, ко мне вход с той стороны. - Господи, - кинулась к нему Томочка, - прости, пожалуйста! Это мы виноваты, не зашли к вам сразу, как приехали. Прояснив ситуацию, все сели за стол. - Как дела? - Томуська решила завести светскую беседу. - Кушать хочется. - Что ж дома не поел? - скривилась я. - Нечего. - Сходи в магазин. - Денег нет. - Сейчас, сейчас, - засуетилась Тамара, - чай есть, сырники. - Он и так уже курицу съел! - не успокаивалась я. - И суп разлил! - Вилка Альфред голодный! - И что? Это повод съесть чужой обед? На столе очутилось блюдо с сырниками. Решив больше не вредничать, я схватила один, откусила, пожевала, потом вскочила, подбежала к помойному ведру, выплюнула еду и воскликнула:
|