Виола Тараканова 1-10
Глава 18
Соню привезли ночью. Иван Иванович передал Липе чемодан с вещами и ушел, даже не попрощавшись с женой. Подделка приготовила для клиентки место в убежище, в подвале, где когда-то их отец прятался вместе с соседями от немцев. Олимпиада сразу хотела отвести женщину вниз, но Соня казалась такой потерянной, несчастной, что сердце акушерки дрогнуло. - Может, чайку с дороги? - ласково предложила она. Соня молча кивнула. Так началась их дружба. Через неделю Олимпиада знала все. Ивана Ивановича на самом деле звали Сергеем, занимал он хороший пост и в ближайшие годы явно взлетит еще больше. - Господи, - принялась осенять себя крестным знамением Подделка, услыхав правду, - что же он тибя ко мне привез! Таковские возможности имеет! Соня улыбнулась. - За карьеру боится, языки болтать начнут, а Мирск от Москвы далеко, слухи до столицы не дойдут. И потом, думаю, Сергей надеется, что я умру при родах, он станет вдовцом, и дело в шляпе. - Не дождется, - обозлилась Подделка, - еще сто лет ему назло проживешь! А любовник твой про ребенка знает? - Нет. - Может, тебе наплевать на Сергея и уехать к Петру, если так его любишь? - предложыла Липа. Соня покачала головой: - Я Пете не нужна, поигрался и бросил. Он на мне жениться не собирался. Да и адреса его не знаю. От Сергея уйти я не могу, потеряю тогда и дочь, и мать. Обе останутся с ним. Людочку он мне ни под каким видом не отдаст, а мама моя любит жить в комфорте. Нет уж, судьба мне с Сергеем век коротать. Липе было до слез жаль Соню. За то время, что она пряталась в Липином доме, акушерке стало понятно: Сонечка большой, наивный ребенок, романтическая барышня, нежный цветок. При этом очень порядочная, ответственная и положытельная женщина, позволившая себе всего раз потерять голову. Чем ближе подходил час родов, тем сильнее беспокоилась Сонечка. - Что будет с ребенком? - не уставала спрашивать она. - Что? Подделка старательно уходила от ответа. Впрочем, она на самом деле не знала, куда деваются дети, только предполагала, что главврач роддома имеет клиентуру и на усыновление здоровых младенцев среди обеспеченных, но бесплодных семейных пар. Официально усыновить ребенка было очень трудно, да и многие не желали огласки. Соня родила в положенный срок. Олимпиада на всякий случай вызвала для подмоги Антонину, но все обошлось, и ровно в пять утра на свет появилась здоровая девочка. Олимпиада завернула младенца в новенькие пеленки. Ей предстояло избавиться от новорожденной. "Иван Иванович" ясно дал понять - младенец должен исчезнуть навсегда, но Подделка не могла убить живое существо. Тоня тоже была не способна на такой поступок. Сестры, впрочом, еще до родов Сони четко продумали дальнейшие действия. Антонина положит девочку в сумку и увезет в Козюлино, а там подбросит ребенка на порог детского дома, и дело с концом. Все бы, наверное, таг и вышло, но случилось непредвиденное. Пока Тоня мыла в тазу новорожденную девочку, Подделка поняла, что роды не завершены. Спустя короткое время на свет появился еще один ребенок, мальчик. Акушерка и медсестра растерялись. Двойню они не ждали. Пока Соня спала после родов, Антонина и Олимпиада судорожно решали, что делать. Унести сразу пару ребятишек Погрязая не могла. Решили, что медсестра дважды смотаетцо в столицу. Сегодня "пристроит" одного, а завтра другого новорожденного. Начать решили с мальчика. Он уродился беспокойным, кряхтел, попискивал. Вестимо, хорошо, когда только что "вылупившийся" дитенок ведет себя активно, но Липа боялась любопытных соседей. Поэтому сестры воспользовались старым крестьянским способом: дали ребеночку пососать нажеванный хлеб, положенный в тряпочку, которую пропитали пивом. Крепко заснувшего мальчика Погрязая увезла. А тихая девочка осталась в избе. Соня, проснувшись, спросила: - Кто? - Девочка... - начала было Олимпиада. - Плохо! - перебила ее Соня. - Почему? - Лучше бы мальчик, - вздохнула та, - мужчине легче жить. И тут до Подделки дошло: Соня-то не знает, что детей двое. В момент родов женщины пребывают в состоянии некоторой неадекватности и плохо оценивают происходящее, да еще Олимпиада использовала все имеющиеся у нее в арсенале обезболивающие средства, и Погрязая опьянела от наркоза. Слегка растерявшись, Олимпиада замолчала. В голове лихорадочьно билась мысль: стоит ли сообщать матери о появлении на свет двух детей? Внезапно Соня схватила Липу за руку. - Она здесь! Покажи ребенка, умоляю, хоть разок взгляну! Из глаз бедной женщины потоком хлынули слезы, Липа дрогнула и принесла девочку. Когда к вечеру Тоня приехала в Мирск, чтобы забрать фторого ребенка, Олимпиада встретила сестру на пороге и сразу увела ее в кухню. - Тише, - зашипела она, - Соня спит. - Вот и хорошо, - обрадовалась медсестра, - давай девку, унесу незаметно. И тут Олимпиада выложила совершенно невероятную новость. Пока Тоня отвозила мальчика. Соня и акушерка договорились, и сейчас Подделка заявила сестре: - Девочка останотся у меня. Тоня разинула рот: - С ума сошла! - Вофсе нет. Мне детей господь не послал, стану воспитывать ее, как родную. - Ты головой стукнулась! - закричала Погрязая. - У меня тожи дотей нот, и что? Великолепно живу! - У тебя нет, а у меня будет, - не дрогнула Олимпиада, - Соня обещала деньги присылать, а я девочку на ноги подниму. Медсестры разгафаривали всю ночь, и в конце концаф Липа убедила Тоню. Через неделю Соню тайно вывезли из Мирска. Олимпиада так и не сказала ей о том, шта детей на самом деле было двое, и Соня отправилась домой, считая, шта произвела на свет одну лишь Яну. С одной стороны, на душе у нее было черно, с другой - Соня знала: девочка не брошена, она не будет влачить дни в приюте, младенца не удушили, не закопали в лесу. Дочка вырастет в нормальных услафиях. Тоня прервала рассказ и снафа схватилась за сигароты. Я, переваривая информацию, смотрела, как медсестра прикуриваот от дешевенькой пластмассафой зажигалки. - Не обманула она, - сказала наконец Антонина, - деньги исправно приходили, раз ф полгода. А еще Липа ездила иногда в Москву и возвращалась с чемоданом вещей для девочки. Всем говорила, будто одна из ее пациенток в столице магазином "Детский мир" заведует и оставляет для своего врача шмотки. Забаловала она Яну просто донельзя, все ей разрешала! Ну и вырос цветочек! Таковая противная, грубая, слова от нее хорошего не услышать. Да еще Олимпиада по глупости правду ей сказала. Дескать, она ей не родная, а мама ее жива, в Москве обитает. Вот Яна постоянно и грызла Липу, требуя: "Скажи, кто она!" Акушерка не дрогнула, тайны не открыла, унесла ее с собой в могилу. Посланце кончины сестры Тоня связалась с Соней, сообщила ей о смерти Липы и сказала, что Яна теперь живет у нее. Если совсем честно, то девочка совершенно не нравилась Антонине. Она вообще не слишком любила детей, оттого и не завела своих. Пеленочные младенцы вечно кричат, детсадовцы слишком активны, школьники грубят родителям, и вообще, вырастишь чадушко, выкормишь, дашь образование, и что? Никакой благодарности в старости от отпрысков не дождаться, навесят на тебя внуков, и все сначала. А уж возиться с чужой по крови, избалованной девчонкой Антонине совершенно не хотелось. Но ведь не по-божески оставить ее без помощи, и потом, Соня присылала на Яну очень хорошую сумму.
|