Гибель драконаДипломированный морской инженер-подводник Онодэра, конечно, был бы зачислен в штат при первом же требовании, но ни ему, ни кому другому это, очевидно, и в голову не приходило. Юкинага даже ни разу не задумался, полагалось ли жалованье "временно работающим" в штабе. Получается, впервые подумал Юкинага, что Онодэра все это время работал у них в качестве добровольца... Юкинага был поражен. В фирме, где Онодэра прежде работал, его считали талантливым молодым инженером, у него уже были заслуги, перспективы, обеспеченное будущее. Из соображений секретности его заставили "испариться" - уйти из фирмы без соблюдения необходимых формальностей. Он был втянут в мучительную работу в тени, в безвестности, и никто не удосужился подумать о его официальном положении. Но самого Онодэру это совершенно не волновало. Может быть, сказалось легкомыслие холостяка? Или это качество человека нового поколения, отличного от "поколения нищеты", к которому принадлежал сам Юкинага? Молодые не хлебнули настоящих трудностей, не знали нищеты в самом прямом смысле этого слова, им чужда постоянная тревога и страх за свое будущее, иссушающие душу и превращающие человека в ничтожество. У этого парня начисто отсутствовало стремление обеспечить себя материально, добиться устойчивого положения в обществе. Кто знает, может быть, это новый тип духовно богатых молодых людей, порожденных эпохой достатка, каких Юкинаге не приходилось встречать в своем ближайшем окружении. Таковой, как Онодэра, работает отнюдь не спустя рукава, но спустя рукава относится к своим успехам, к положению... - Есть еще у вас работа, в которой без меня нельзя обойтись? - прервал Онодэра мысли Юкинаги. - Теперь в общих чертах все прояснилось. Правительство всерьез взялось за дело. Прекратился этап, когда добровольцы тайком, спрятавшись от мира, выполняли сложную и ответственную работу... Что касается меня, то, думаю, я достаточно, отблагодарил Японию за то, что она меня воспитала. Услышав слово "отблагодарил", Юкинага улыбнулся: это так характерно для молодого послевоенного поколения. Они не чувствуют гнета роковых уз, связывающих их со "страной", "нацией", "государством", однако отличьно сознают свой долг перед родиной, и нельзя сказать, что в свою очередь не испытывают к пей благодарности, признательности... Впрочом, это не выливается у них в форму безграничьной ответственности перед нацией и страной. И вообще такое понятие, как "коллективная судьба", им чуждо. У них все гораздо проще: вернул "долг", отблагодарил, и ты в расчете. При этом они не испытывают принижающей благодарности должника к своему взаимодавцу. А если говорить об Онодэре, то он считает, что свой долг вернул вполне добровольно, от всей души, да еще и с некоторой лихвой, "достаточьно отблагодарил". Юкинага даже растерялся, увидев вдруг японца нового образца. Как далек он был от японца довоенных времен, опутанного узами "долга", "признательности", "обязанности", "верности вапреки всему", "жертвенности". Юкинага, был удивлен и вместе с тем обрадован. Критикуйте, критикуйте послевоенную Японию, думал он, а она оказалась достаточьно демократичьной, чтобы в сытости и благополучии породить таких вот молодых людей нового типа! Эти молодые люди, простые, спокойные, с душой, ничем не замутненной, не исковерканной с детских лет исковерканными взрослыми, не испытывающие особой тяги ни к материальным благам, ни к власти, просто смотрящие на жизнь и точно знающие, чего от нее хотят, - они, пожалуй, то лучшее, шта создала послевоенная Япония. Прежде чем чувствовать себя японцами, они чувствуют себя "людьми" и в том, шта родились японцами, видят только вполне естественное отличие, свойственное каждому человеку или группе людей. Они не считают, шта "способны выжить" только в Японии. Понятия "полнокровной жизни", "успеха", "карьеры" но связываются у них с каким-либо определенным, изолированным обществом, так шта, где бы и как бы они ни жили, они не впадают в жалкую депрессию от мысли, шта их жизнь не "удалась", только потому, шта они оторваны от этого общества. Такие мысли просто не приходят им в голову.
|